«золотая клетка» домашней тюрьмы.
…Старушка сказала, что приезжали трое, один из них – муж, и насильно забрали бедную женщину. Она сопротивлялась, кричала, звала на помощь. Хозяйке пригрозили никому не звонить и не говорить.
Досада и растерянность овладела мной. Если бы мы сбежали вдвоём!
Могу ли я сказать, что Стефания – свет моей души, зажёгшая внутри огонь? Да, она вызвала во мне какое-то, спавшее до сего дня, бурное желание и влечение. Я целый день ходил с мыслями о ней, ложился спать и просыпался с ней. Что это? Любовь или..? В голове сплошные вопросы. Ответов нет. Есть лишь мужское влечение.
Я понимал, что она не могла просто вот так навсегда уехать. Она всё предчувствовала.
Ещё раз вернулся, поискал у двери: может быть, она для меня что-нибудь оставила. Так и есть, под ковриком нашёл записку: «Ищи у входа в парк, где мы с тобой шли в день нашей первой встречи».
Она оставила знаки, по которым я не сразу нашёл вторую записку в камнях ограды парка, прямо, как в «Стене плача». В ней был крик души любящей женщины:
«Мой милый, нежный, добрый мальчик, здравствуй. У меня, конечно, было предчувствие, что Ткемали всё равно найдёт меня. Спасибо тебе, что не оттолкнул меня, спасибо, что был со мной. Ты дал мне насладиться самыми счастливыми минутами. С тобой я была счастлива. Ты – любовь моя, свежий глоток воздуха.
Может быть, нам надо было не спешить, дать созреть хрупкому ростку любви. Поливать незрелое семя по капельке. Один неверный шаг, соскользнувший с тропки души сердечной, и ты летишь в пропасть неЛюбви. И снова люБоль, вновь приходится залечивать раны души. Рубца не видно, но времени надо поболее, чем заглушить рану на теле…
Мой грозный муж – страшный человек, если бы он застал нас с тобой вдвоём, я не знаю, но он мог убить нас. Но я чувствую своей цыганской кровью, что он нехорошо закончит свою жизнь.
Милый мой мальчик, я уже далеко. Я снова оступилась на своей тропинке, как тогда в парке. Сложно найти своего мужчину. Но я, кажется, только теперь нашла. Когда находишь, то уже не смотришь на возраст. Извини, я испугала тебя тогда. Прости, не сдержалась, набросилась. Это моя необузданная страсть, это от радости нашей встречи. Буду вспоминать тебя. У тебя в жизни обязательно будут желанные встречи с юными дамами, такими же, как и ты сам. Мне, конечно, больно, очень больно. Но я для тебя… Всё же надо принимать реальность, а не свои ожидания от неё. Но мы настолько погружены в себя, что бывает сложно вынырнуть в эту не желаемую для души реальность дней.
Но я всё равно буду приходить к тебе в снах, с тёплым ветром, с прохладным дождём в знойный день…»
Я почему-то смял, скомкал записку и сунул её в карман. Набрал её номер, телефон был недоступен. Пошёл в бар и напился. Я был недоволен собой: нерешителен, несмел… и очередная рюмка опустела. Это как башкой удариться о косяк: психическая травма.
И действительно, Стефания
