девицей неземной красоты.Очень терпким сварю, дюже вкусным, варенье —
Назову его «летним» и, как мёд разолью
По кастрюлькам, бадьям и отдельно – в контейнер,
И Загадке гостинец свой на пробу пошлю.
Приоткроет она бандерольку из лета,
Что зимой почтальонша ей домой принесёт,
Будет вечером чай пить и думать, что где-то
Её добрый романтик очень любит и ждёт.
Огонёк
За Мологою, речкой широкой,
Сиротинкой горит огонёк…
Где-то путник в ночи одинокий
Затерялся в распутье дорог.
Затерялся и ищет родную,
По которой к порогу придёт,
А неладную, горько-хмельную,
Никогда уже не изберёт.
Ни к чему ему горькие годы,
Ни о чём ему сладкая блажь —
Как с телеги, грехи у порога,
Незадачливый свалит багаж.
Постучит, призадумавшись в сенях,
Не дождавшись ответа, войдёт,
И увидит, что прежде в виденьях —
Там отец у окна его ждёт…
За рекою Мологой широкой,
Споря с ночью, горит огонёк.
Ищет путник в ночи одинокий,
Среди сотен чужих свой порог.
Зачем Париж, зачем Монмартр…
Зачем Париж, зачем Монмартр,
Зачем мне Эйфелева башня?
Мой край красотами богат —
Во много раз заморских краше!
И даже Кипр, и Шарм-эль-Шейх…
Сберу в рюкзак чего съестного,
И скроюсь где-нибудь от всех —
Быть может, где-то у Лесного…
А что, ну разве не курорт?
Свой колорит – мошка, озёра,
И спину солнцем не ожжёт,
Да и народ весьма весёлый.
Любой приемлем здесь язык —
Где на карельском, где и матом, —
Болтаешь, в общем, как привык,
Хоть на японском… «автоматом»…
Вот где красоты – и тайга,
Грибов немерено да ягод.
Пусть иностранцы на югах —
Мне что попроще, то приятней.
Старатель
Поступки – совести мерило,
Цензура памяти – печаль.
А то, что прежде заносило,
Так жизнь не в струнку магистраль.
Пытливый взор отыщет правду,
Но неформатный кругозор —
Король на троне авангарда,
Что затевает с нею спор…
Сегодня жизнь равна зарплате,
А день – уколу новостей.
Как жить при чуждых постулатах,
Когда нет правды и идей?
И путь тернист, но всё ж понятен,
Хоть отвлекает внешний сбой…
Остановись – пусть твой старатель
Возобладает над тобой.
Рифмы о правде
Слова коверкать совсем нетрудно,
Но чаще правду писать хотелось,
А в воскресенье, почти с полудня,
Благие мысли
