на общей для всех отрядов тренировочной базе.
− Кухня, столовая? И кто готовит?
Бартлетт раньше никогда сам не кашеварил.
− Немой Куэйл или бабы, которых на ночь приводят.
Бабы. Значит, Бартлетту не показалось насчет блондина и Лоры.
Джос будто мысли его прочитал.
− Нам в этом плане с соседством не очень повезло. В четвертом доме базируется Гервей. Не может он без женского полу. А слушать… сам понимаешь.
− И на каком этаже его апартаменты? – с подозрением спросил князь.
− На втором, − ухмыльнулся Джос.
Бартлетт рассмеялся.
− Понятно теперь, отчего ты спать на первом этаже предпочитаешь.
Они еще немного поболтали и разошлись устраиваться на ночь. Бартлетт поднялся к себе по винтообразной лестнице.
Окно с темными шторами. У окна кровать. Вполне широкая. Комод, круглый стол, удобное кресло, одежная стойка, часть стены приспособлена для хранения оружия, которого у Мюрая пока не было.
− Что ж, это лучше, чем превратиться в жуть и прорываться на землю, − вслух сказал князь, расстилая постель.
Ведь он мог умереть по-настоящему и точно попробовал бы вернуться к Элиас. И тогда… Князя передернуло от отвращения к самому себе. Он стал бы живым мертвецом, ночным кошмаром и мог убить любимую девушку.
Бартлетт долго не засыпал, думал обо всем, что с ним приключилось. А больше всего об Элиас. Положил ладонь на синий камень.
− Это камень заступничества, − сказала она, надевая на его шею кожаный шнурок с камнем-подвеской. – Высшие силы заступятся за тебя в битве, и ты вернешься ко мне живым и невредимым.
Можно сказать, − горько улыбнулся князь, − подвеска Элиас действительно помогла. Он остался живым и невредимым. Только к ней никогда больше не вернется. Грустит ли она о нем? Будет ли помнить его?
Он слышал, как внизу какое-то время расхаживал Джос, потом затих. Слышал, как вернулся Гервей. Хорошо, что один.
К посторонним звукам ему еще предстоит привыкнуть, как и к этой тесной комнатушке.
Князь мысленно пожелал Элиас счастья и наконец-то заснул.
Проснулся он от громкого смеха. Смеялись на улице.
Из приоткрытого окна тянуло морозным воздухом. Бартлетт помнил, что ночью ему стало жарко, он вставал, чтобы открыть окно. И сейчас холода не ощущал, наоборот, приятную свежесть.
Выглянул наружу.
Небесное воинство, все девять человек, орудовали лопатами. Чистили снег и подкалывали друг друга.
− Эй, Гервей! − зычно крикнул Хортег. – Ты не забыл, что сегодня твоя очередь мыть за всеми посуду?
− Не забыл, − откликнулся блондин. Сегодня его длинные волосы были убраны в хвост, а не в косу.
− А что не помыл после завтрака? Сразу мыть ведь легче, чем потом отскребать.
− Настоящие мужчины трудностей не боятся, − заявил Гервей.
