дня легко могла анализировать, собирать факты воедино и давать оценку ситуации, но сейчас все знания будто померкли. Напоминаю себе слепца из притчи, где незрячие мудрецы трогали слона, чтобы понять, какой он, и каждый описал животное по-своему. У каждого оказалась своя правда.
Я считала, что Зен предатель, что он намеренно разрушает мою жизнь, а в действительности грек пытался отвести от меня удар? Но почему ничего об этом не сказал? Почему, после того как решил свои проблемы, никак не связался со мной, не поинтересовался моей жизнью? Ответ очевиден: Зен понял, что наша интрижка не будет иметь продолжения.
Ветер усиливается, брызги от волн попадают на лицо и одежду, но я не двигаюсь с места. Не хочу в номер, где ждут сын и Ника. Только совсем замерзнув, решаю, что пора возвращаться.
Зайдя в фойе, я нос к носу сталкиваюсь с Ванессой. В руках у нее два стаканчика с кофе из бара при ресторане. Она чуть не выплескивает их содержимое на меня. Начинается извиняться по-испански, но, заметив, что это я, меняется в лице и недовольно морщится.
– Ты еще здесь, – произносит с пренебрежением. – Хотя Зен, наверное, все урегулировал. А я бы точно это делать не стала. Ты едва человека не покалечила! На месте руководства отеля я бы немедленно тебя выселила. Вместе с ребенком!
Хочется ответить грубо, но у меня нет сил, последние из себя выжимаю, словно остатки зубной пасты из тюбика. Слишком много потрясений за один день. Я думала, любовь – это прекрасное и светлое чувство, но, обжегшись во второй раз, поняла, что после себя оно оставляет лишь боль, сожаление, страх и несбывшиеся надежды.
Ванесса что-то говорит вслед, но я не слушаю и иду в номер. Ника подскакивает с дивана, увидев меня.
– Что он сказал? – шепчет одними губами, не сводя глаз с моего лица.
Перевожу взгляд на Эмиля. Он играет на полу с Лили и даже не догадывается, какие судьбоносные события происходят в нашей жизни.
– Идем в спальню, – киваю на дверь, давая Нике понять, что при детях мы разговаривать не будем.
Она тушуется, но идет следом.
Я устало стягиваю с себя кардиган и бросаю его на кровать. Хочется опуститься рядом и плакать, уткнувшись лицом в подушку.
– Даша…
Прикрываю веки и вздыхаю. Стою так пару мгновений, а потом впиваюсь глазами в Нику.
– Почему ты так настаивала, что мне и Эмилю нужно домой, и не хотела нашей встречи с Дамианисом? – Намеренно умалчиваю, с кем из братьев я общалась.
Ника бледнеет, растерянно моргает. Открывает и закрывает рот, а потом вскидывает подбородок.
– Я по-прежнему не хочу и считаю, что тебе как можно скорее надо уехать отсюда.
Мне не нравится ее ответ. Если Ника что-то знает, пусть скажет. Как есть.
– В моей жизни не так много важных людей, и тебе об этом прекрасно известно. Сейчас все будто против меня. Леон своими
