стараться забыть произошедшее здесь. Как-то перестроиться, ведь я была убеждена, что Зен предал меня, а в действительности он пытался помочь. Встретиться бы с ним, задать вопросы… Но если он не счел нужным объясниться, значит, не хочет меня видеть. И от этого так больно… Иногда я представляю, что Зен – отец Эмиля. По крайней мере, хочется так думать. Ты видела, какие умные глазки у моего сына? Даже Ванесса обратила на это внимание… Я спросила у Леона, подделывал ли он результат теста. Он ответил, что был бы рад, если бы Эмиль имел отношение к их семье. Хотя после всего, что я услышала, возможно, даже к лучшему, что это не так. Раз в жизни Дамианиса столько проблем, от него надо держаться на безопасном расстоянии…
– А я про что! Не нужно Зену ничего знать!
Поднимаю голову и смотрю на Нику. От того, какая она взвинченная и бледная, бросает в пот.
– Что ты имеешь в виду?
– Альберт наводил справки про Леона, брат Зена связан с нехорошими людьми. Значит, и Зен тоже! Эта семья проворачивает темные делишки. Лучше не иметь с ними никакого родства!
– Знать о чем? – Слезы чертят дорожки на моем лице. – Про какое родство ты говоришь?
Боже, и как я раньше не замечала, что Ника слишком волнуется за мою жизнь… Настолько сильно, что позволила себе в нее вмешаться?..
Материнское сердце редко обманывает, а оно не раз подсказывало, что я знаю, кто отец Эмиля! Но все факты говорили об обратном.
– Ты настояла на полном обследовании моего сына. По словам врача, ты спрашивала тогда про сердце Эмиля, но я не придала этому значения. А сейчас ты так рьяно не желаешь моей встречи с Зеном… Знаешь что-то, чего не знаю я?
Ника отрицательно качает головой.
– Когда людям нечего скрывать, они так не переживают! – повышаю голос.
– Поверь, если ты уедешь, Дамианисы оставят тебя в покое. И ты меня еще не раз поблагодаришь. Перестань искать с ними встреч. Прошу.
Меня колотит. Всю. С такой силой, будто я опять на родильном кресле. И боль почти такая же.
– Если Леон не подделывал результат теста ДНК, то какова вероятность, что это могла сделать ты? Или Альберт?
Повисает пауза. Долгая. Мучительная. А потом Ника начинает рыдать.
– Это я сделала. Я! Не могу больше молчать и носить это в себе. Я правильно поступила. Иначе бы нашего Эмиля забрали! Ты разве не видишь, что греки идут по головам? Егора посадили, с тобой опять не считаются. Хоть кто-то хоть что-нибудь с тобой обсудил? Что в этот раз, что в прошлый тебя тупо кинули! К тому же это сын! Наследник! И абсолютно здоровый мальчик. Сейчас у Зена Ванесса, ты ему не нужна. Хочешь, чтобы Эмиля другая воспитывала? Да мы бы за границу выехать не смогли, узнай Дамианисы, что ты беременна от Зена. Это страшные люди, и я ни минуту не раскаиваюсь в том, что сделала. Ни на минуту, слышишь?
Словно в трансе, я встаю с кровати и иду в ванную. Перед глазами пелена. Умываюсь холодной водой,
