победу, многие бельгийские дамы мечтали ублажить воинственного короля…
Я не изменял Екатерине, полагая, что обязан вести праведную жизнь. Ведь я дал брачный обет и должен был хранить его. Мой отец всегда оставался верным моей матери. Мне было невыносимо думать, что он мог бы так оскорбить ее.
На фоне выцветших небес башни Ричмондского дворца походили на молитвенно воздетые ввысь бледные длани. Там ждала меня супруга, носящая под сердцем моего ребенка, королева, добившаяся победы в битве при Флоддене… О, я чувствовал себя поистине счастливым.
По коридорам (мимо выстроившихся вдоль стен придворных, которые пытались привлечь мое внимание) я стремительно прошел к королевским покоям. И вот я увидел ее, она стояла в дверях – словно была простой девчонкой, а не дочерью короля Испании. В сумрачном свете ее волосы поблескивали и золотились. Наша встреча вылилась в радостные объятия, и я почувствовал, как пылко жена отвечает мне.
– О Генрих, – прошептала Екатерина мне на ухо.
– Ключи от Турне, – пробормотал я.
Я носил их на себе. И теперь, преклонив колено, преподнес их ей.
Королева жадно схватила их.
– Я знала, что вы способны брать города. Много раз в детстве я видела, как мои мать и отец возвращались с подобными ключами, отбитыми у мавров…
Фердинанд и Изабелла, изгоняя мавров из Испании, отвоевывали у них город за городом. Способен ли супруг превзойти родителей? Екатерина сравнивала нас…
Мы покинули мои покои. Темные и пустынные залы еще не успели подготовить к моему прибытию, поэтому было решено пойти на ее половину.
– Мавры, как им и следовало, убрались в Африку, – сказал я.
– Да. – Она подняла ко мне сияющее лицо. – А шотландцы, как им и следовало, убрались в горы.
В ее апартаментах мы долго обменивались поцелуями. Ее губы, как они свежи и ароматны!
– Твои губы сладки, как вересковый мед, – шутливо заметил я.
– Во мне нет ничего мавританского[37], – удивленно промолвила она, отстраняясь.
– А я уверен, что мавры принесли Испании много хорошего…
– Вы ошибаетесь… В роскоши и неге Востока ничего хорошего нет.
Внезапно мягкие и податливые губы Екатерины стали тонкими и жесткими.
– Однако девичью пору вы провели на мавританском Востоке, – поддразнил я жену, – нежились, созерцали, как переливаются и играют струи фонтанов в калифском дворце Гранады. Надеюсь, вы приобщите меня к… – прошептал я, нежно касаясь ее живота, и вдруг слова застряли у меня в горле.
Живот оказался плоским. Совершенно плоским и твердым, как ее губы, отвергнувшие заслуги мавров.
– Он умер, – тихо произнесла Екатерина. – Наш сын. Он родился ночью после того, как я получила сообщение о наступлении шотландского войска. Между полуночью
В английском языке слово «moorish» имеет два значения – «мавританский» и «вересковый».
