к комиссару: – Феликс, есть разговор.
Хлоб нехотя встал и взглянул на бутылку.
– Оставь! – сказали ему. – В баре у нашего дорогого хозяина точно найдётся что-нибудь получше.
– Едва ли, – усмехнулся в ответ комиссар, мотнул головой и будто бы разом протрезвел. – Но мне в любом случае на сегодня хватит.
Они ушли, и только тут я опомнился, опрокинул в себя рюмку и с шумом перевёл дух.
Прапорщик?! Это что сейчас было вообще?!
Впрочем… Я мог правильно угадать род деятельности озадачившего меня господина, но ошибиться с местом его службы. Если это армейский офицер, то по тамошней табели о рангах я и в самом деле прапорщик. Только откуда бы тогда ему знать меня в лицо?
Я вновь плеснул себе коньяка, и тут же в соседнее кресло плюхнулся раскрасневшийся Герасим. Вроде как собирался перевести дух, но не тут-то было.
– Ли-и-ия! – осуждающе протянул он, когда ему на колени уселась моя бывшая одноклассница. – Веди себя пристойно!
Та и не подумала встать.
– Стесняешься своей невесты? – захлопала она ресницами.
Герасим закатил глаза.
– Мы же в гостях!
Лия фыркнула и поднялась на ноги, а когда я вознамерился освободить ей собственное кресло, только махнула рукой.
– Сиди, Петя! Не собираюсь тут с вами киснуть! – Она вдруг улыбнулась. – Да! Тобой интересовалась хозяйка дома!
– И старшая дочь хозяина дома, – многозначительно добавил Герасим.
– И Ника тоже, – подтвердила Лия.
– И как же вы меня отрекомендовали? – поинтересовался я.
– Навели тень на плетень! – рассмеялась барышня, смахнула с лица кудряшку и вдруг спросила: – А ты Льва давно видел? У него всё хорошо?
Я только руками развёл.
– С лета, пожалуй, не встречались. Никак не получается его дома застать, а в институте он больше не появляется.
В сентябре Лев разорвал договорённости с профессором Палинским, перевёлся из РИИФС в учебный центр ОНКОР и напрочь выпал из моего поля зрения. Как оказалось – не только моего.
– Я ему несколько записок оставила, не зашёл, не перезвонил, – пожаловалась Лия и вздохнула. – Ладно, чего уж там! Веселитесь!
Она оставила нас, Герасим покачал головой, взял бутылку коньяка и пригляделся к потёртой и какой-то очень уж невзрачной этикетке. Мне не удалось отыскать на той ни единого знакомого слова, а вот он даже присвистнул.
– Однако! Ты никак разорил коллекцию Кондрата Семёновича?
– Ну уж нет. Если кто-то и залез в его буфет, мне об этом ничего не известно.
– Это я удачно к тебе присоединился, – усмехнулся Герасим, глянул в сторону фуршетных столов, и один из опекавших гостей официантов немедленно принёс чистую коньячную рюмку.
Мы
