магия?
– Женщина.
И, поразив меня своей политикой, дракон уделил всё своё внимание меню. Я попыталась последовать его примеру, но, бездумно пролистнув пару страниц, метнула на него осторожный взгляд и призналась:
– Я не совсем поняла. Если император создал империю ради женщины, то почему назвал сердце своей страны буквально «На память»?
Не отрываясь от изучения предлагаемых блюд, лорд Эвертон ответил простое:
– Она погибла.
– Ах! – ужаснулась я раньше, чем успела сдержать изумлённый выдох.
Дракон среагировал молниеносно, вскинув голову и опалив меня взглядом.
– Об этом не принято рассказывать, – немного помолчав, начал он ровным тоном, – и вряд ли вы прочтете хоть в одной книге то, о чём я поведаю. Не советую распространяться на данную тему, Элинари. Вы всё равно не сумеете ничего изменить, лишь испортить жизни тем, кто об этом узнает.
Запуганная в достаточной степени, я лишь кивнула, завороженно глядя в невозможно красивые глаза дракона. Он кивнул в ответ, помолчал ещё немного и продолжил:
– У тогда всего лишь лорда Родгана была Истинная пара. Леди, которую, несмотря на метку Истинной, возжелал король Номерзен. Получив отказ, немолодой и принципиальный монарх не смирился с поражением и… впрочем, не нужно вам о таком знать. Леди скончалась после трёх суток мучений в подземельях королевского дворца. Вы видели дворец императора и, вероятно, помните, что на его месте ранее находился иной.
Да, верно. Королевская обитель была значительно меньше и скромнее, да и столица десять лет назад не была столь огромной и живой.
Получив мой утвердительный кивок, лорд Эвертон продолжил:
– Все считают, что прошлый дворец был разрушен императором Родганом в ходе революционного восстания и захвата власти, и лишь некоторым известно, что магически защищённое сооружение было до основания уничтожено убитым горем драконом. В тот день император должен был умереть, отправившись в Вечный Полёт со своей Истинной, ведь драконы любят раз и на всю жизнь, навеки связывая жизни со своей парой. Он знал, что умрёт. Он хотел умереть. Но Первые драконы распорядились иначе, подарив второй шанс тому, кто его не желал.
Я слушала, дыша едва-едва и во все глаза глядя в глаза мужчины, который, кажется:
– Вы были там, – слетело тихое, но уверенное с моих губ.
Лорд Эвертон не стал отпираться и кивнул, признавая мою правоту.
– Ей звали Этерея, – добавил с горечью, которой не сумел, а может и не пожелал скрыть.
Этерея… чудом выживший дракон создал целую империю и дал ей имя своей любимой.
«На память, Этерея».
Сердце сжалось, грудь сдавило изнутри, глаза зажгло от слёз. Какая красивая, и какая страшная история. И, кажется, впервые в жизни я взглянула на нашего жестокого безжалостного императора иначе. Совершенно иначе.
– Не стоит
