стояла, постукивая мыском по полу, прежде чем покорилась пристальном взгляду Люка, который, если чего‑то сильно хотел, просто не понимал слова «нет». Или это она сама его разбаловала?
– Ладно. Но если окажется, что там что‑то…
незаконное, или мне станет некомфортно…
– Твой комфорт превыше всего. Конечно, мы сразу оттуда уедем. За кого ты меня принимаешь?
Я никогда тебя не подводил.
«Кроме того случая, когда не влюбился», – с грустью подумала Пенни и стала доставать одежду.
– Ты не выйдешь, пока я переодеваюсь? – Она застыла с брюками и свитером в руках.
– Э-э… а…
Он рассмеялся, кивая ей, – мол, как я мог не догадаться сам, и ломанулся было в сторону двери, но Пенни тут же на него зашипела:
– Как ты им это объяснишь?
– Э-э, о’кей. Я в ванной. Подожду.
Люк кивнул на маленькую ванную комнату, смежную со спальней, но Пенни пихнула его на кровать и пошла в ванную сама. Уже почти собравшись, она столкнулась с новой проблемой.
– Куртка.
– У меня в машине куртка моей кузины Люси, она оставила ее у нас дома пару лет назад. Невесть что, но, кажется, теплая. До машины добежишь в моей. – И, не дожидаясь возражений, он закутал Пенни в свою огромную куртку.
– Ты похожа на семилетку, – улыбнулся Люк, обхватив голову Пенни руками, и она уставилась на него в ужасе.
Именно такой жест делали парни в фильмах, прежде чем целовали девушек, но Люк только тяжело
вздохнул, потрепал Пенни по волосам и подтолкнул к распахнутому окну:
– Давай! Смелее!
– Люк, я боюсь высоты.
Спальня располагалась на втором этаже, под не была прачечная, поэтому никто никогда не засекал Люка за проникновением. Спрятанные под плющом скобы тоже оставались незамеченными, чем Люк успешно пользовался. Он нашел одну такую скобу еще в двенадцать; это было первое лето их дружбы. Вторую стащил в гараже у отца и незаметно вбил позже. Потом появилась третья.
В качестве стартовой площадки он использовал раскидистое дерево, на которое легко мог запрыгнуть, а потом спрыгнуть, но Пенни уступала ем в росте целых пятнадцать дюймов, и это было действительно слишком много, учитывая, что ее рост едва достигал пяти футов.
– Я переломаю ноги.
– Я тебя поймаю.
– Врешь. Я непременно…
– Ради всего святого, Понни, тебе еще учиться пробираться в мое окно, а оно куда выше твоего.
Пенни вздохнула и позволила Люку спуститься первым. Она следила за тем, как его руки ловко перебирают скобы – всего три, под самым карнизом. Потом он перепрыгнул на ветку отточенным за шесть лет движением, прошел по ней к стволу, где было пониже. Повис на руках, раскачался
и спрыгнул. И вот он уже превратился в темны силуэт на фоне белого снега.
– Иди ко мне, Пенни-пони, не то я тут замерзну в одиночестве!
Пенни выдохнула,
