style="font-size:15px;"> – Да!
– Их здесь на многие миллиарды!
– Как видишь! Но они никогда не превратятся в деньги. Существа на стройках никого не трогают, пока не протянешь руку к их материалу.
– А что они сделают? – Джек с интересом наблюдал за многоножками.
– Отгрызут нос, руки, ноги, а остатки закопают в песок, – поведала Хаш.
– А если их полить огнём из оружия? – предположил Джек.
– Их – сотни и тысячи. Всех не видно. Большинство под песком. Но тронь кого-нибудь наверху, и вылезут другие. Они обгложут нас раньше, чем кончатся боеприпасы. По-твоему, отчего я до сих пор работаю проводником и не воспользовалась алмазами? Когда-то и я хотела легко разбогатеть и жива осталась чудом. Мне повезло, началось землетрясение, и эти создания бросили работу и убежали. «Стройки» погрузились в песок, прежде чем я успела воспользоваться отсутствием зверей и прихватить побольше камней, спасаясь сама.
– А аэролёт? – высказал мысль Джек.
– «Милые зверюшки» стреляют кислотой, и любой летательный аппарат превратится в куски оплавленного металла.
– А если не опускать машину слишком низко, а, скажем, на длину щупа. Сто ярдов – немалое расстояние.
– А зверьё стреляет кислотными снарядами на сто пятьдесят ярдов и более. Но сперва они отгрызут щуп. Поверь, камни не взять. И вспомни: в районе между плато с кораблём и пещерами с о́бразами, местные пернатые уничтожат любую технику. Забыл о тех чудесных птичках, напавших на нас в горах?
– Не-е-ет! Помню! Ещё и пешком идти вынуждены из-за прекрасных птах. Настоящий кошмар. Знай я заранее, не полетел бы на Эко-2. А Пит говорил, что полёт сюда и исследование планеты станут увеселительной прогулкой.
– Дело в направлении. Иди мы в другую сторону, так бы и было.
Джек почесал рыжую макушку и, оглядываясь, задал новый вопрос:
– А усыпить многоножек можно?
– Нельзя! Пробовала!
Солнце клонилось к горизонту. Наступали сумерки, медленно окутывая предметы мрачными тенями.
Песчаная равнина кончилась, и отряд, перебравшись через очередную пересохшую реку, вышел на широкое поле, покрытое травой и низкорослыми кустами, растущими там и тут.
Далеко справа в вечерних сумерках громоздились массивные очертания гор, слева терялось продолжение поля. Впереди виднелись сполохи, похожие на молниевые вспышки.
– Хаш, что там? – махнул рукой Норт.
– Через час придём туда, и посмотришь, – ответила проводник.
Сумерки постепенно обернулись полной мглой, вновь полил дождь.
Когда отряд преодолел половину намеченного пути, то вымок до нитки. Но это никого не волновало. Развернувшееся зрелище полностью завладело общим вниманием.
Там, где сверкали вспышки, темнота была реже и виднелся свет, становившийся ярче с каждой пройденной
