страшно. Ну его, это настоящее имя!
– Многие меняют имена, когда хотят начать новую жизнь, – сказал Видаль, взяв девушку за руку. Кажется, он не собирался брать машину и везти Порше к себе.
Он двинулся по улице прочь от ресторана. Порше удивилась:
– Куда мы идем?
– Не знаю, а ты куда хочешь?
Порше никуда не хотела. Ей казалось, что все это несолидно. Отчасти она уже раскаивалась, что ушла из ресторана. Лучше бы посидела со всеми, а потом поехала домой спать – завтра снова съемки.
– Меня зовут Олег, – представился Видаль. – А тебя? Лена?
– Откуда ты знаешь?
– Угадал, – он усмехнулся. – Олег и Лена, Лена и Олег. Знаешь, я сейчас в очень странном состоянии. Я принял решение быть собой. Ты знаешь, что это такое?
Они шли по ночным улицам, еще теплым после солнечного дня, освещенным тусклыми фонарями, ярким неоном магазинов и кафе, фарами проезжающих машин. Видаль говорил что-то о своих планах, а Порше уже пропускала его треп мимо ушей. Проблемы стареющего рокера ей не казались увлекательными. Отчасти она понимала его – седина в голову, бес в ребро. Делал что-то в своей жизни, а теперь, когда уже молодость позади, опомнился. Порше уже и раньше слышала такие истории. Взять, к примеру, ее родного дядю, брата ее матери. Год назад он вышел из тюрьмы, а в тюрьму загудел, потому что всю жизнь работал на уголовников. Скупал у них краденые товары и перепродавал. В те времена, когда отец Порше умер от цирроза печени, дядя Борис очень им с мамой помогал. Только потом его посадили. Ненадолго, на четыре года, да и выпустили пораньше за хорошее поведение. Но после тюрьмы дядя Борис завязал с дружками. Его ужаснула тюрьма и все, что там может с человеком случиться. Он с омерзением вспоминал заключенных, охранников и даже тамошнюю пищу. После тюрьмы дядя Борис устроился работать водителем троллейбуса. Денег теперь у него – чуть да немножко. Но он счастлив.
Вот так и этот рокер – всю жизнь пел эти свои жуткие песни, а сейчас – все, завязал. Только что его могло напугать так, как напугала дядю Бориса тюремная баланда?
Пройдя чуть не половину города и рассказав, наверное, всю свою жизнь, Видаль наконец-то заметил, что его спутница откровенно скучает и очень устала. Тогда он поймал такси.
Сначала Порше хотела, чтобы он отвез ее домой, но оказавшись с ним рядом на заднем сидении автомобиля, передумала. От него приятно пахло сигаретами, его волосы касались ее щеки, а плечо было твердым и теплым. И этот его туманный взгляд – то рассеянный, то напряженный.
У Порше иногда случались такие вот мимолетные встречи с мужчинами постарше. Она знала, чего хотят они, и знала, зачем ей нужно уступить. И если бы ее кто-то попытался за это упрекнуть, то она вряд ли поняла бы – за что. К тому же, Порше умела выбирать мужчин, которые ее не обижали и которым было чем ее отблагодарить.
А вот Видаль, похоже, был совсем иным. И все равно она поднялась в его большую пустую квартиру в новом красивом доме. Квартира была почти без мебели, зато во всех креслах лежало по гитаре. И уж точно – решила Порше, скептически оглядываясь – ни один, даже самый провинциальный
