получали титул «высочества»[142]. Цель указа заключалась еще и в том, чтобы сосредоточить на государе и самых его близких родственниках весь тот престиж, который было нельзя безнаказанно распространять на слишком большое число лиц[143].Указ вызвал негодование великих князей. Они считали, что прежде чем издать указ, его следовало с ними обсудить[144].
В марте 1889 г. в Гатчине состоялся семейный совет, на котором Александр III предложил решить вопрос о том, допускать ли для великих князей морганатические браки. До этого согласно положению об императорской фамилии 1797 г. император мог разрешить брак с лицом неравнородным, то есть не принадлежавшим ни к какому царствующему или владетельному дому, но такой брак не распространял на это лицо прав и преимуществ члена императорского дома.
В конце совета император «категорически объявил свою волю о том, что никогда таких браков в своем семействе допускать не будет. Великий князь Николай Михайлович… остался после ухода прочих членов семейства… с императором и сказал ему: “Ты поступил, Саша, как тебе приказывал твой долг. Я вполне одобряю твое решение, как оно ни тяжело лично для меня”»[145].
Хотя мнения по этому вопросу в великокняжеской среде разделились, Александр III в 1893 г. именным указом запретил морганатические браки.
После смерти императора Александра III и вступления на престол его сына Николая II ближайшие родственники покойного императора, великие князья Владимир Александрович, Сергей Александрович, Алексей Александрович и Михаил Николаевич, старались оказывать сильное воздействие на Николая II. Великокняжеское влияние в данный период достигло своего апогея. Воспитанный в правилах подчинения старшим, Николай II в первые годы во многом находился под контролем своих дядей, хотя далеко не всегда внутренне одобрял навязанные ему решения.
Разногласия начались сразу после смерти императора Александра III. В дневнике Николая II за этот период есть запись: «Происходило брожение умов по вопросу о том, где устроить мою свадьбу; Мама, некоторые другие и я находили, что лучше всего сделать ее здесь (в Ливадии) спокойно, пока еще дорогой Папа под крышей дома, а все дяди против этого и говорят, что мне следует жениться в Питере после похорон»[146]. Николаю II пришлось выполнить желание старших родственников.
После коронационных торжеств и катастрофы на Ходынском поле царь приказал произвести следствие по Ходынскому делу, и сразу выяснилось, что великий князь Сергей Александрович, как московский генерал-губернатор, был виноват. В дневнике осведомленной мемуаристки А.В. Богданович есть запись от 2 июня 1896 г.: «Когда выяснилось, что Сергей Александрович виновен, тогда все три брата Владимир, Алексей и Павел привезли царю свои отставки на случай, если Сергея будут судить»[147]. Или еще одно свидетельство из того же источника от 6 июня 1896 г.: «…положение России
Полное собрание законов Российской империи. Собрание 3. Т. 6. Cт. 3851.
Дневник государственного секретаря А.А. Половцова. М., 1966. Т. I. С. 283–285.
Там же. Т. I. С. 285.
Там же. Т. II. С. 177.
Дневники Николая II. М., 1991. Запись от 22 октября 1894 г. С. 43.
Богданович А.В. Три последних самодержца. Дневник. М. – Пг., 1924. С. 202.
