кожный покров. И только после этого допускала до смены или тренировки. На непредвиденные случаи у нас имелись и серьезные препараты. Но инъекции я не делала, не приходилось. Да и на это в штате был врач. Поэтому этим в случае чего занималась Надежда Юрьевна.
Но в тот злополучный день я находилась в кабинете одна. Соответственно, и кабинет после ухода закрывала тоже я.
Придя на работу в понедельник, я обнаружила, что шкафчик с препаратами был приоткрыт. Видимо, я просто была уставшая и забыла его закрыть. Но когда я недосчиталась одного из сильнодействующих препаратов, чуть с ума не сошла. Ведь ответственность за них в тот день лежала на мне. А это грозило мало того, что лишением должности, так еще и служебным расследованием. Меня трясло так, что я даже стакан воды выпить не могла, не стуча по нему зубами. Вот тогда Слава и застал меня в кабинете всю в слезах. Успокоил, пообещал помочь. Через его отца все это дело быстренько замяли. А я дальше продолжила работать на своем месте. После этого случая Гуров меня и дожал. Конечно же, я была безмерно благодарна за помощь. В итоге не смогла отказать и вышла за него замуж. Он знал, что вселенской любви я к нему не испытывала. Но и это не было для него препятствием. Он убедил меня в том, что его любви хватит на двоих. Так и началась наша совместная жизнь.
Думала, привыкну, смогу полюбить Ярослава. Но уже через полгода я поняла, что больше нет никаких сил делить с ним быт и постель. Я просто устала и была морально выжата. Меня уже ничего не радовало, я жила по инерции.
– Ксения Сергеевна, что-то на вас в последнее время совсем лица нет, – заметил Бессонов, пока я мерила ему давление. – Или это бледность? Никак пополнение в семействе предвидится?
С командиром отряда у нас складывались довольно теплые отношения. Он часто заходил ко мне, чтобы справляться о состоянии своих бойцов. Иногда приструнивал некоторых, чтобы не липли лишний раз. Жаль, на Гурова в свое время это не подействовало.
– Я не могу больше, – отложила я тонометр. Бессонов был тогда единственным, с кем я иногда могла позволить себе поговорить на темы, не касающиеся работы. – Хочу подать на развод.
– Вот те раз, – удивился он. – Хотя я и раньше не понимал, что ты в нем нашла. Но это и не мое дело. Но скажу так: если что-то не устраивает, лучше сразу отсекай. Ты девка видная, молодая, одна не останешься. Вон мои бойцы так и ныряют к тебе в кабинет.
Но про случай с пропавшими препаратами Бессонов не знал. Об этом, кажется, вообще никто не знал, кроме меня, Ярослава и его отца.
– Да не нужен мне никто. Но и с Ярославом у нас не клеится. Вот и задумалась.
Но после разговора с Бессоновым я все же решилась поговорить со Славой. Выбрала подходящий вечер и после ужина призналась:
– Слав, я безмерно тебе благодарна за все. Без тебя неизвестно, где бы сейчас была и что делала. Но я не могу так больше. Давай разведемся?
– Ксюш, ты, наверное, заболела или устала. Возьми отпуск на пару недель, – отмахнулся он от меня.
– Устала. Но не от
