ее одну.
– Что случилось? – спрашивает Удэн. – Говорят, кто-то умер.
– Убили Перрету Шарпантье, – шипит мадам Эмелин. – Убили и оставили гнить в переулке.
Практически все краски стекают с лица Удэна, лишь на щеках остаются два багровых пятна, как у клоунов. Выходит, не просто пил, без сконии не обошлось. Но такие богатеи могут позволить себе не вдыхать пары, а купить концентрированный порошок, который либо нюхают, либо кладут под язык…
– Перрету? – сдавленно шепчет он. – Это невозможно.
– Почему? – спрашивает граф. – Ты сегодня был с ней?
Удэн закрывает рот и пытается сглотнуть.
– Да, – признается он через несколько секунд, которые ему требуются, чтобы совладать с собой. – Но… я не делал этого. Она ушла от меня несколько часов назад, сказав, что будет чуть позже. Но так и не вернулась.
Беспокойство звенит во мне громче, чем самый большой колокол святилища. Видимо, Перрета ушла от любовника, чтобы встретиться с магистром Томасом. Но знает ли об этом Удэн?
Монкюир оглядывается по сторонам, без сомнений, замечая подозрительные взгляды, которые зеваки бросают на его младшего сына. И сжимает челюсти.
– Мы немедленно начнем официальное расследование.
Это заявление будоражит толпу, и улица наполняется гулом голосов. Убийство проститутки никогда не привлекало столько внимания, но, видимо, дело в его жестокости и в возможной причастности к произошедшему сына графа…
– Симон из Мезануса. – Монкюир внезапно замолкает и поворачивается к парню лицом, а тот напрягается, словно хочет убежать. – Ты будешь вести это расследование.
– Почему я? – выпаливает он. – У меня нет официальной должности в Коллисе.
– Верно. Но такие должности даю я. – Граф отворачивается, пренебрежительно взмахивает рукой и уходит, видимо решив, что разобрался с произошедшим. – Примени свой опыт на деле.
Мадам Эмелин хмуро смотрит на Симона:
– Почему граф поручил это расследование вам, сэр?
Парень стискивает кулаки так, словно держится за поручни корабля, которого настиг шторм. А его сердитый взгляд сверлит спину градоначальника.
– Потому что я местный специалист по безумию, – обреченно шепчет он.
Глава 4
Стражи просят зевак разойтись по домам, и большинство слушается, но отпрыски графа де Монкюира остаются, поэтому и я не ухожу, надеясь выведать, знает ли Удэн, что Перрета ходила к архитектору. Помимо нас остается еще несколько женщин. Они стоят неподалеку небольшой кучкой, некоторые держатся за руки. Глядя на их обнаженные плечи и размалеванные лица, я понимаю, почему они не ушли. Работали вместе с Перретой.
Последний стражник переминается с ноги на ногу, смотря на Симона, который за две минуты не пошевелил ни единым мускулом, – и, не выдержав, откашливается, чтобы привлечь к себе внимание.
– Венатре…
Симон
