услышала вчера как Павел Баха играл, и сегодня не случайно мимо проходила, надеялась еще что-то послушать, – пояснила Варя.
– Сегодня, похоже, день сюрпризов! – удивленно произнесла больная.
– Вы на альте играете? – уточнила Варя, умолчав о том, что сообщила ей бабушка.
– Да, я когда-то даже в камерном и большом оркестре играла и мы по всей стране с камерным на гастроли ездили. Даже в Венгрии были и в Польше. Тогда в советское время других «заграниц» и не было, не пускали никого. Но даже в этих поездках нас сильно контролировали, – задумчиво произнесла женщина.
– А что вам помешало играть дальше? – осторожно поинтересовалась Варя.
– Помешало помешательство, – грустно вздохнула Виктория Владимировна. Затем понимая, что гостья не поняла ее, добавила, – влюбилась я безумно в отца Паши. Да и родителям хотела «нос утереть», устала от их вечного контроля и обещаний мне великого будущего. Сбежала с ним в эту глушь и собственными руками сломала себе жизнь. Одна радость осталась от всего – Пашка мой, солнышко мое и надежда. Если бы не он, наверное давно бы свела счеты с жизнью.
Варя вдруг поняла, что если бы не высокая температура и слабость хозяйки дома, она никогда бы не услышала эту историю. И сейчас девочка готова была благодарить Бога за то, что вдова кузнеца заболела именно сейчас. Скоро из кухни вернулся Павел. Он взял скрипку и в начале от смущения несколько раз ошибся и остановился. Затем он словно «улетел в музыку». Казалось, что его сейчас нет в комнате, есть только музыка, летящая из-под легких и сильных пальцев. Скрипка словно ожила. Она смеялась и плакала, что-то тихо говорила и громко пела.
Варя замерев слушала, забыв закрыть рот. Она не отрывала удивленного взгляда от скрипки и легко летящих над струнами пальцев. Виктория Владимировна иногда поглядывала на девочку и загадочно улыбалась.
Глава 3
Когда Павел закончил играть, Варя некоторое время молча сидела, вспомнив наконец, что рот лучше держать закрытым. Затем она поинтересовалась.
– Я только пару произведений узнала. Чья это музыка?
– Это «попурри» из моих любимых произведений. Знаешь, я много лет мечтал, что кому-нибудь сыграю их. Но наши деревенские только смеялись, когда слышали мою скрипку. А после травмы так и вовсе к дому нашему боятся подходить.
– А ваши бабушка с дедушкой? Если они питерские, то, наверное оценили бы, – спокойно спросила Варя.
Она не знала, что касается запрещенной темы. Виктория Владимировна только что рассказала о Питере и Варя думала, что все в порядке. Но Павел вдруг напряженно взглянул на мать и ответил:
– Мы с мамой о них никогда не говорим.
– Прошу прошения, – растерялась Варя, – я не знала.
– Ничего, – грустно ответила больная, – это я сама что-то разоткровенничалась. Мы с ними не общаемся. Они так и не простили мне мою выходку. Да я и не жду их прощения. Проживем и без них! –
