style="font-size:15px;"> – Домкрат и баллонный ключ.
– А как же без них?
– Без них – никак, – удрученно согласился собеседник. – А с ними – заполучите трояк!
Вот так!
Народ в бригаде подобрался разностатейный: убийца по неосторожности, с перепугу порешивший залезшего к нему в дом воришку дедовской казачьей шашкой; упомянутый похититель колеса; бродяга неопределенной национальности, знающий двадцать языков населяющих СССР народов и считавшийся ввиду скорого окончания срока расконвоированным осужденным по кличке Труболет; благообразный старичок, чей нынешний срок пребывания в заключении был пятнадцатым по счету, однако рецидивистом не значившийся, ибо каждый раз осуждался по отличной от предыдущей статье; и, наконец, «аварийщик», схлопотавший двенадцать лет за дорожно-транспортное происшествие, совершенное им в нетрезвом состоянии. Старичок, помимо различных зон обретавшийся еще в и монастырях, где отмаливал, по его словам, «грехи реализованных искушений», в колонии получил кличку Отец Святой.
Внимание мое отвлек клекот запутавшейся в проволоке «малозаметного препятствия» поселковой курицы, которую многоопытный, чувствовалось, Труболет, сноровисто из силков освободив, тут же поднял за ноги, отчего курица моментально погрузилась в состояние нирваны, и этот простой приемчик я не без любопытства запомнил, как одну из составных частей приобретаемого мной жизненного опыта.
Заботливо обернув пернатую дичь спецовкой, Труболет предложил:
– Едем, начальник, на речку. Сполоснемся, сготовим птицу… Все лучше баланды…
– Разбежался! – угрюмо молвил убийца.
Повисла напряженная пауза.
Зеки затаили дыхание в ожидании моего ответа, надеясь на чудо положительной реакции по поводу такого предложения их сотоварища.
Лично я ничего не имел против освежающей водной процедуры, более того, в мое распоряжение администрацией лагеря был выделен для подсобных работ разболтанный грузовичок, и съездить на речку, а, вернее, – на канал, извилисто тянувшийся через степь буквально в нескольких километрах от зоны, особенной проблемы не составляло, единственное – как бы не попасться на глаза начальству…
Голос подал курировавший мою бригаду конвоир – старослужащий рядовой Кондрашов.
– Едем, сержант, – сказал он. – Если засекут, скажем: тырили доски со склада стройбата – они тут неподалеку стоят своим шалманом… А вас, сусликов, – обратился к зекам, – сразу предупреждаю: стреляю без предупреждения! Если возникнет желание сдернуть – давлю на гашетку, и мы все в отпусках: я – в краткосрочном, вы – в вечном…
– Мы – приличные люди! – едва ли не с возмущением прокомментировал такое образное предостережение конвоира Отец Святой. – О чем речь вообще, молодой человек!
– И аквалангов у нас на дне не припасено, – вдумчиво и даже с каким-то сожалением добавил колесный вор.
– Кто дернется – замочу лично! – предупредил убийца.
– И,
