производя свою привычную работу – отбрасывали всё невероятное, выстраивая понятное объяснение необъяснимому.
– Этот метеоролог просто спятил. Что за пургу он нёс! Этого же не может быть. Иван явно бредил, ещё и меня чуть не заразил своим безумием.
Радость нежданного общения сменилась раздражением. Николай поднёс рацию к губам, вдавил до упора кнопку PTT и заорал в микрофон:
– Ты меня разыгрываешь?! Это что, шутка?!
– Хотел бы я чтоб это было шуткой, – ответил Иван. – Но с фактами не поспоришь. Мы с тобой в одном и том же доме, сомнений быть не может. Но, кажется, в разных временах. Или в разных реальностях.
11
Николай закашлялся, поперхнувшись морошкой. Вывод, конечно, напрашивался; но озвученный прямым текстом, звучал абсурдно.
– Ну ты загнул! – усмехнулся Николай. – В разных временах! Ты, случаем, не писатель-фантаст?
– Я метеоролог, – ответил Иван. – Я ведь уже говорил. А сам-то ты кто по профессии?
– Иерей, – вырвалось у Николая, но он тут же поправился, – бывший.
– Поп, что ли?
– Поп.
– Тогда я догадываюсь, о чём ты думаешь. Что мы умерли и попали в чистилище, или как там у вас это называется.
– Что ты умер, – хотел поправить его Николай, но сдержался и сказал, аккуратно выбирая слова, – или один из нас умер.
– Один из нас! – передразнил его Иван. – Ты думаешь, что это я мертвец? А ты живой? И ты не видишь вокруг ничего странного? Совсем ничего? Тебя выкинуло на камни, ты ударился головой, потерял сознание и упал в бурную реку. Очутился в каком-то странном месте, вокруг царит запустение – хотя я вижу это место уютным и обжиты́м. Из твоего окна видна река, но по ней никто не плывёт. И не проплывёт, сколько туда ни смотри. Ты говоришь по рации с человеком, которого считаешь умершим. И ещё – ты не можешь покинуть место, куда тебя занесло. Этого мало?
– Почему не могу покинуть? – удивился Николай. – Да запросто.
– А ты пробовал?
– Нет, но… – Николая вдруг осенило. – Ты потому и сказал «мы»? Ты не можешь выйти со станции?
Иван замешкался, как будто не хотел говорить об этом. Но всё же ответил:
– У меня дверь заклинило. Не открыть. А через окно мне с моей комплекцией не пролезть. Но тут и кроме этого много странного. Кстати, и наш разговор тоже не самый обычный.
– Не самый, – согласился Николай, – но это ведь ещё ничего не доказывает.
Иван хмыкнул – на этот раз совершенно отчётливо.
– А как ты себе представлял загробие? Думал, апостол Петр тебя встретит? Но раз его нигде не видно, то жизнь продолжается?
– Не богохульствуй! – одёрнул собеседника Николай.
И надолго умолк. Он понимал, что это не ответ, что он просто ушёл от ответа, разыграв нелепую обиду. Но сказать ему было нечего.
12
Николай задумчиво стёр пальцем пыль с шильдика «Р-107». Ему было над чем поразмыслить. Иван считал его мёртвым, и надо признать – не без оснований. Чудесное
