ждала девица.
Он пас её отца овец,
она была – лисица.
Не ведая, не зная шёл,
овец одних оставив.
Уже в тени на ощупь брёл,
нутро, боясь, ослабив.
Нашёл девицу, но она,
его учуяв запах,
слезу пустившая сполна,
ушла на лисьих лапах.
В тоске обратно брёл юнец,
увидел всплеск зарницы.
Он думал про себя: «Глупец!
Пропал из-за девицы».
К угодьям вот он подходил,
овец не слышно было.
Он туши только находил.
В душе его заныло,
и в теле поднимался жар,
услышав лисий хохот.
«О небеса! Примите в дар!»
Раздался грома рокот,
обрушился затем поток.
Кругом всё затопило.
Нашли потом лишь шерсти клок,
овец с поляны смыло.
Простыл и след от пастуха,
никто не видел больше.
Судьба порою не глуха,
но от того нам горше.
*
«Ты рой окоп», – ему сказали.
Лопаты только вот не дали.
«Ты в бой иди», – ему сказали.
Но и оружия не дали.
«Ты бей врага», – ему сказали.
Да в праве биться отказали.
«Ты смерть прими», – ему сказали.
Да в смерти тоже отказали.
«Ты волен сам», – ему сказали.
А он решил: «Ну нет! Едва ли!»
«Как жаль, погиб», – потом сказали.
А он сказал: «Ну нет! Едва ли!»
И так… куда бы не послали,
ни в чём бойцу не помогали.
Лишь много лет спустя сказали:
«Достоин был боец медали».
*
Играл на скрипке мой сосед.
Играл надсадно пару лет.
Беда была – не знал он нот.
Спасибо, в ванной не поёт.
Сосуды дул сосед другой.
И был доволен он собой.
Беда была – гуденье стен.
Не брал, спасибо, ночью смен.
Любитель рока сверху есть.
Пожнёт он некогда всю месть.
Лишённый совести сосед…
Других как будто рядом нет.
Лишь в месте моих скромных дум,
куда просачивался шум,
стояла звонко тишина:
в строках велась моя война…
*
Отец велел направить в небо лук,
он мне велел искать дракона.
О как мне успокоить сердца стук?
Как быть достойным царства трона?
Досадой дух впервые сломлен мой:
дракон жесток – убиты братья,
я трудный предвкушаю
