пополам, а там – засахаренный мармелад! И ложкой его, ложкой, прямо из половинки – а на дне потом розовое озеро. Выпиваешь его со свежим батоном вприкуску – прелесть!
Я бегу в воду по крупному мокрому песку – он весь из маленьких разноцветных камушков, как из бисера!
– Эй, осторожней! Чуть ногу не отдавила, овца!
Я оглядываюсь:
– Извините, пожалуйста.
– Извините! Смотреть надо, куда прешь! – передо мной загорелая девчонка с длинными волнистыми волосами.
Какая красивая! Только лицо сердитое.
– Чего уставилась? Шевели колготками! Лифчик, смотри, не потеряй.
Она хохочет, запрокинув голову, как на сцене. А следом хохочут остальные девчонки, все в ярких бикини.
Просто мне купальник великоват. Мама купила на вырост, а он еще и растянулся.
Купаться уже совершенно не хочется. Я отплываю в сторону – подальше от этой компании и выхожу на берег.
Надо попросить маму купить мне новый купальник. На базаре можно найти не очень дорогой.
Когда я возвращаюсь на наше место, мама разговаривает с каким-то мужчиной. У нее все лицо и шея в красных пятнах. А у мужчины ничего такого, только гладковыбритый волевой подбородок.
– Здравствуйте, – говорю я мужчине и беру полотенце. Где-то внутри дребезжит маленький тревожный звоночек.
– Привет, – отвечает он и пристально на меня смотрит.
Мне неловко, кажется, я даже краснею. Когда мне неловко, я становлюсь горячей и слышу в ушах море. Хотя я его и так сейчас слышу – вон же оно, совсем рядом. А чего он уставился, как я вытираюсь? Еще в костюме на пляж явился, бред какой-то.
– Ты нас не представишь? – спрашивает он у мамы.
– Не вижу смысла. Собирайся, Валя, мы уже уходим.
– Ну хорошо, я тогда сам представлюсь, – говорит мужчина и откашливается в кулак. – Валя, я твой папа.
И так он это буднично сказал – так наш сантехник говорит, когда приходит чинить трубы:
– Привет, я сантехник.
Как будто я не знаю.
Мужчина точно таким же тоном это сказал. А мне показалось, в небе что-то взорвалось.
Баба Лиза срисовывает мне собачку из «Золотой книги сказок» Божены Немцовой.
– Не называй меня, пожалуйста, бабушкой. Особенно при дяде Арчиле, ладно?
– А почему? – мне вдруг становится обидно. – Ты же моя бабушка! Да? Моя?
– Ну, конечно, твоя, – улыбается баба Лиза. – Вот посмотри на меня.
– Я смотрю.
– Ну, что ты видишь?
– Я тебя вижу.
– А бабушку? Ты бабушку видишь? – волнуется бабушка.
И тут до меня доходит! Бабушки ведь какие? Седые и в платочках. В лучшем случае в огромных мохеровых шапках и пахнет от них котами или пирогами с капустой. А от бабушки пахнет французскими духами, и еще она носит длинный рыжий кудрявый искусственный хвост на голове.
