style="font-size:15px;"> – Вот я и говорю, наш, советский человек. Как ты, товарищ Жуков, смотришь на то, чтобы в партию вступить?
– Кто?! Я?!
– Ты. Ох, Иван, видел бы ты сейчас свое лицо со стороны.
Комиссар откинулся на спинку стула и от души рассмеялся.
– Давай все-таки чаю попьем, а ты подумаешь пока.
– Я согласен! Чего тут думать-то.
– Вот, другой разговор. Сейчас напишешь только заявление. Мы бы с Командиром стали твоими поручителями, но по уставу положено, чтобы поручитель знал тебя не менее года. Как думаешь, в твоей части найдутся трое коммунистов, готовых за тебя поручиться?
– Наверное. Не знаю.
– Ладно, это моя забота. Сам позвоню, уточню. А у тебя сейчас другая задача, пока светло на улице. Красивая девушка тебя дожидается, наверно, извелась уже вся. Ох, ну и рожа у тебя, Жуков! Да шучу я, шучу! Не девушка, а две.
Товарищ Рашидов внимательно посмотрел на Ивана и махнул рукой, сержант от переизбытка информации, попросту говоря, офонарел.
– Сейчас иди во двор, там тебя уже ждет Мэй, китаянка. Думаю, помнишь ее. Она у нас фотограф, сфотографирует тебя. Можешь не удивляться, Командир считает, что ты не безнадежен. Если гонять как следует, есть маленький шанс человека из тебя сделать. Так вот, решили мы, авансом, так сказать, написать письмо родителям твоим, выразить благодарность за правильное воспитание сына. Вот и фотокарточку пошлем, пусть видят, какой ты есть весь из себя бравый воин. Ну а где Мэй, там и Юи рядом, уж будь уверен. Задача ясна, боец?!
– Да!
– Через час жду тебя снова у себя, биографию свою напишешь, ну и побеседуем.
Глава 2
Фотосессия
Наверное, будь новость одна, причем любая, Иван прыгал бы от радости и приплясывал. А вот сейчас они каким-то образом уравновесили друг друга, ну или просто перегрузили те участки мозга, которые отвечают за эмоции. Во двор, во всяком случае, курсант Жуков вышел совершенно спокойно.
А потом увидел Мэй.
Девушки сидели на квадроцикле, именно на, оккупировав широкий капот. Грызли яблоки и болтали ногами. Правда, в этот раз одетые не в комбинезоны кричащих расцветок, а в обычную одежду: тулупчики, теплые стеганые штаны, валенки. Все было подогнано по фигуре, а тулупчики даже имели красно-золотую вышивку в виде иероглифов.
– Мэй, смотри, вон стоит, лыбится. Дурачок, наверное.
– Нет. Это он нас рад видеть. Пусть улыбается, главное, чтобы снова из ружья не целился, как прошлый раз.
– Так это он тебя убить хотел! То-то он мне сразу не понравился.
– Он просто испугался. Я без стука зашла, когда они кушали. Их всего восемь человек было, и ни одного пулемета.
– А… Тогда, конечно, правильно боялись. Но все равно не нравится. У него нос длинный.
– Юи! Ты же знаешь, у северных варваров у всех носы длинные. Зато его солнышко любит, посмотри, какой рыжий.
– Здрасьте, – Иван
