дороговата», – неудачна даже в качестве аллитеративной. И затем, сентенция твоя двусмысленна, чтобы не сказать о ней хуже. Я мог бы принять ее за загадку и ответить: «А вот где!» или, если бы я был Король Пеллинор: «Что-что-что, вот?» Когда дело касается навыков разговорной речи, никакая осмотрительность не бывает излишней.
Видимо, Кэй хорошо справлялся с диктантом, и старый джентльмен пребывал в приятном расположении духа.
– Ну, вы же знаете, что я имею в виду, – сказал Варт. – Что вы сделали с безносым стариком?
– Он его вылечил, – сказал Кэй.
– Что ж, – сказал Мерлин, – можно назвать это так, а можно и по-другому. Разумеется, когда проживешь столько лет, сколько прожил я в этом мире, да еще и задом наперед, худо-бедно, а начинаешь разбираться в болезнях. Боюсь, впрочем, что для нынешнего поколения чудеса аналитической психологии и пластической хирургии – не что иное, как закрытая книга.
– Так что вы с ним сделали?
– О, всего лишь провел сеанс психоанализа, – величественно ответил волшебник. – Да и, кроме того, пришил им обоим новые носы.
– Какие еще носы? – удивился Варт.
– Вот уж это умора полная, – сказал Кэй. – Сначала он хотел пришить одному из них нос грифона, но я его не отдал. Тогда он взял носы от поросят, – у нас сегодня поросята на ужин, – и использовал их. Я лично думаю, что они, того и гляди, захрюкают.
– Операция деликатная, – сказал Мерлин, – но увенчалась успехом.
– Ну что же, – с сомнением сказал Варт, – я надеюсь, что все обойдется. А чем они потом занялись?
– Пошли на псарню. Старый Вот очень сожалеет о том, что сделал с Собачьим Мальчишкой, но говорит, что не помнит, как он это сделал. Говорит, что, когда в него полетели камни, все вдруг почернело, и дальше он ничего вспомнить не может. Собачий Мальчик его простил и сказал, что ему теперь все едино. В будущем они намерены вместе работать на псарне и о прошлом больше не думать. Мальчик говорит, что старик был добр к нему, когда они томились в плену у Королевы эльфов, и, как он теперь понимает, первым делом не надо было ему самому кидаться камнями. Он говорит, что часто думал об этом, когда другие мальчишки кидались камнями в него.
– Ладно, – сказал Варт. – Я рад, что все обернулось к лучшему. Как вы думаете, можно мне их сейчас навестить?
– Ради всего святого, – воскликнул Мерлин, – не делай ты ничего, что разозлит твою няньку. Старуха треснула меня шваброй, когда я сегодня перед полуднем зашел повидаться с тобой, и сломала мои очки. Не мог бы ты подождать до завтра?
Назавтра Вот и Собачий Мальчик были уже лучшими друзьями. Общие переживания – камни, летящие из толпы, и колонны из свинины, к которым их привязала Моргана ле Фэй, – соединили их и дали им пищу для воспоминаний, которыми они и делились всю остальную жизнь, лежа по ночам среди собак.
К тому же поутру оба отодрали носы, коими Мерлин столь великодушно их наделил. Они объяснили
