была грациозна и прекрасна, как рыбка. Всегда носила с собой талисман – засушенный цветок вэй. Она хранила его в маленьком кулоне на цепочке, и каждый раз, когда сталкивалась с трудностями, сжимала в кулаке и что-то шептала.
Луч фонаря прыгал по каменным изогнутым стенам тоннеля, поросшим косматым синим мхом, под подошвами ботинок хлюпали лужи. Сверху нависала паутина с бусинами воды и жирными зелеными пауками. Лиса все время шарила впереди рукой, боясь, что наткнется на паука и тот вцепится ей в лицо.
− Эй, де Воль, − шепнула Микка. – Э-э-э-й.
− Чего тебе? – отозвалась Лиса, всматриваясь во мрак тоннеля.
− Они не ядовитые, можешь не бояться. Лучше бойся дрогийцев, эти сволочи намного опасней, чем пауки-изумрудки.
− Микка! – прицыкнула Лиса, намекая, что трепаться о дрогийцах в присутствии их будущего императора − не лучшая идея.
− Простите, сенатор, − добавила Нариз.
− Ничего. Я понимаю. Наши расы разделяют века неприязни и скрытой вражды, а при теперешних обстоятельствах… − Инаор выдержал паузу, которую каждый волен трактовать как угодно, и добавил: − Вы вправе так говорить.
Фонарь вдруг замигал и погас. Тьма обступила со всех сторон, только редкие светляки на стенах тускло мерцали желтыми точками. Лиса щелкнула пальцами – в руке вспыхнула сфера, поигрывая огненными языками и облизывая ладонь.
− Так-то лучше, − резюмировала она. – Хотя для скрытности лучше надеть шлемы и включить режим ночного видения.
− Нет, − отрезал Инаор.
Сенатор подошел ближе и с интересом уставился на пламя в ее ладони. Огонь отбрасывал кровавый свет на его узкое лицо с красивыми, утонченными чертами, на белоснежные волосы и шлем, который он зажал подмышкой. Губы дрогийца скривились в ухмылке.
− Поразительно. Это пламя…
Под взглядом пустых мутных глаз Лисе вдруг сделалось неуютно. Она инстинктивно обернулась, ища путь к бегству. Инаор подошел еще ближе.
− Какой редкий для человека дар. Тогда, в пустыне Себроны, я не понял, что произошло. Вернее, не поверил в то, что вижу. Но теперь… Кто твои родители, дитя?
− Мать была ректором в академии, а отца я не знаю. Она никогда о нем не говорила.
− Хм.
Инаор взял ее за подбородок, заставив повернуть голову, и внимательно осмотрел, будто собирался купить рабыню на древней городской площади. Хотелось сдернуть руку и заехать наглому сенатору по холеной физиономии, но Лиса сдержалась. Кто знает, быть может в культуре дрогийцев принято вот так рассматривать незнакомцев?
− Поразительно, − повторил он. И тут же перевел тему: – Предлагаю не блуждать в потемках, а осветить путь.
Энергетические потоки задрожали, волна чужой, холодной энергии поднялась и опала прежде, чем Лиса или вайтери успели отреагировать. Благо защищаться не пришлось. Инаор зажег огонь вдоль стен, пламя отбрасывало длинные черные тени, напоминающие о Сущностях.
Тала
