вы ли это, Феррон? – с насмешкой в голосе спросил Франциск.
Мужчина напрягся, пытаясь узнать говорившего. Руки его судорожно сжались, словно уже впились в горло соперника.
– А вы? – процедил он сквозь зубы. – Ты! Кто ты?
Но внезапно руки его бессильно упали.
– Король! Король! – потерянно забормотал он.
В ответ раздался взрыв смеха… Феррон почувствовал, как рука его сжимает какой-то предмет. Несколько мгновений он оставался неподвижным, остолбенев от ужаса и безнадежности… Когда же Феррон пришел в себя, когда его кулаки снова сжались в твердой решимости действовать, кучка сеньоров уже растворилась в ночи…
Король и придворные остановились всего в двадцати шагах от дома. Они с любопытством ждали, что же произойдет дальше.
– Ну, как вам понравился сюрприз? – спросил король.
– Великолепен! А какое лицо было у Феррона!
– Ба! – захохотал король. – Его удовлетворит цена колье, которое я только что оставил наверху.
«Любовник Мадлен только что передал Феррону ключ от дома, где была совершена супружеская измена!»… Такой вот «сюрприз» приготовил король-рыцарь!
Хрип, рыдания, вызванные ужасными страданиями, раздирали горло Феррона. Внезапно кто-то положил руку ему на плечо.
– Я пришел, мэтр Феррон, – прошептал неизвестный. – Я верен слову.
Феррон тупо посмотрел на подошедшего.
– Палач! – радостно вскрикнул он.
– К вашим услугам, мой господин. Вы сказали мне: «Приходи в восемь часов к ограде Тюильри. Ты понадобишься». Вот я и пришел!
Феррон вытер пот со лба, потом протянул руку палачу:
– Ты согласен совершить … то, о чем я с тобой недавно говорил?.. Не испугаешься?.. Не откажешься?
– Вы же заплатите!
– Речь идет о женщине… Согласен?
– Мужчина, женщина – какая разница!
– Всё готово?.. Повозка есть?
– Ждет там, за поворотом.
– Хорошо, – выдохнул Феррон. – Не раздумаешь? Не испугаешься? Доведешь дело до конца?
– В половине двенадцатого мне откроют ворота Сен-Дени. Я знаю там кое-кого из стражи. В полночь всё будет кончено: не важно, кто там – мужчина или женщина!
– Тогда жди здесь! Жди!
Феррон проскользнул в таинственный и притягивающий дом.
Наверху Мадлен Феррон томно одевалась, думая о том, что она расскажет мужу в их семейном очаге, объясняя причину своего долгого отсутствия…
Она ведь полюбила!.. Безумно, всей своей душой, всем своим телом она полюбила!
Своими влажными губами, зрачками, утонувшими в нежности, Мадлен Феррон сладко улыбалась собственному отражению в большом зеркале, перед которым она красовалась. Но внезапно губы ее похолодели. Голос у Мадлен пропал, и она застыла в неподвижности. Зрачки ее расширились от ужаса. Взгляд не отрывался от изображения, появившегося в зеркале. Оно отражало
