После этого ее саму якобы воспитывали жрицы в храме, научившие ее священным индуистским танцам, посвященным Шиве. Она поведала, что впервые танцевала обнаженной еще в тринадцать лет перед алтарем индуистского храма.
– Там, на Востоке, эти танцы хранятся в тайне, – сообщила танцовщица. – В глубине храмов за ними могут наблюдать только брахманы и девадаши, так что до меня никто не мог продемонстрировать их не только широкой, но и какой бы то ни было вообще европейской публике.
– Как говорится на Востоке, к нашей большой радости и к наслаждению для глаз, мадам станцевала для нас танцы принцессы и волшебного цветка, призыва Шивы и танец «Субрамайен», – сказал Гамелен. – Я не ошибся?
– Да, именно так, – кивнула танцовщица. – Вы стали настоящим знатоком моего искусства.
– О да! Разве можно остаться в стороне, видя такой безграничный талант?
– А что же вы, Дидье, с бумагами ходите? – кивнула смуглянка на пакет Гамелена. – Неужели нельзя забыть хоть на какое-то время о работе? Я бы на вашем месте выбросила эти бумажки к черту.
– Что вы, мадам, – это слишком важные документы, – усмехнулся француз.
В полутемной ложе появился официант с шампанским, фруктами. Женщина, как бы между прочим, расспрашивала поручика о всякой всячине, в том числе и о том, где дислоцируется его часть. Голицын так же аккуратно перевел разговор на другую тему.
– Извините, мсье, мне пора, – неожиданно поднялась собеседница. – На этом я вас оставлю.
– Как, неужели так скоро, мадам? – развел руками поручик. – Быть может, мне удалось бы уговорить вас задержаться еще немного?
Действительно, эта известная, красивая и необычная женщина не могла не вызвать у него интереса. В ней ощущалась какая-то тайна, завораживающая, притягивающая и пугающая одновременно. Правда, последнее к поручику явно не имело отношения.
– К сожалению, мсье, – наклонила голову женщина. – Надеюсь, мы еще встретимся...
Занавеси колыхнулись, пряча гостью.
– Ну, как? – усмехнулся Гамелен. – Что скажете, поручик?
– Экзотическая особа, – заключил поручик. – Неужели все то, что она рассказывала, – правда?
– Трудно сказать... В ее жизни реальность так перемешана с легендами и вымыслами, что трудно подчас отличить одно от другого.
– Ну, хорошо, – потянулся Голицын. – А не выпить ли нам еще по бокалу?
ГЛАВА 5
Ночная площадь перед театром, притихшая было, снова наполнилась шумом и гамом. Представление закончилось, и зрители, валом выходившие на улицу, шумно обменивались впечатлениями от увиденного. Надо сказать, что и тех, кто был впервые на таком представлении, и тех, кто уже побывал на нем ранее, увиденное не оставило равнодушным, о чем свидетельствовали возгласы, комментарии и рассуждения.
Один за другим уезжали фиакры, увозившие по домам переполненных впечатлениями «любителей культурных развлечений». С урчанием скрывались
