сознания, лучший вор Чарсары решил, что обязательно обучит бою на мечах ребёнка, которого ему напророчила цыганка. Обучить, чтобы в случае чего, тот мог постоять за себя перед любым из сатжитов. Отвлекая внимание от вора, Туклон резко вскочил из-за стола, опрокидывая его. Глиняная посуда полетела на пол, с грохотом дробясь на мелкие черепки. Возможно при других обстоятельствах, стража проигнорировала бы его буйства. Только сейчас, на нервах, они сорвались. Но хватило и их секундного замешательства, чтобы Карналь успел придумать нечто эффективнее неравной схватки на мечах.
Прежде чем стоящий ближе к нему сатжит обернулся, он вскинул меч, рукоять которого держал обеими руками, и плашмя ударил им по незащищенному затылку «искусителя». Глаза того закатились, и он бесчувственным бревном рухнул на пол таверны. Его обморок, «не дай, Страж смерть!» подействовали на напарника странным образом. Вопреки предположению Туклона, что теперь ему можно было уйти, не боясь позора, он кинулся на самого священника. И тот, возможно, погиб под неистовыми ударами наступавшего, если бы ему не помог Карналь. Встряв между сатжитом и священником, он принял яростную атаку на себя.
Отвлёкшись от сражающихся, Туклон осмотрелся. Стражи, если и пришли не одни, то остальных видимо оставили снаружи. Потому как сейчас вокруг толпились только те, кто были здесь с самого начала. И все они со смешанным чувством страха и любопытства следили за поединком, не пытаясь что-либо сделать. Ошеломленно глядя на все эти лица загорающиеся азартом, Туклон ощутил, как его захлёстывает, и даже оглушает, приступ религиозного верования. Все звуки исчезли. Его самого словно окутала плотная пелена толстого слоя хлопка. Лишь когда в панораму его взгляда вплыло обеспокоенное лицо цыганки, тишина ушла. Он услышал тяжёлое дыхание дерущихся, частые придыхи зрителей, и тоскливый угнетающий звук бряцания мечей. Он обернулся к Карналю, и увидел, как тот уже порядком уставший, заносит меч над головой упавшего на колено сатжита…
– Магистр!– Позвал Шанрал, замолчавшего вдруг старца. Магистр вскинул голову и посмотрел на молодого человека взглядом затуманенным воспоминаниями, в которых по-прежнему светился разум.
– Извини, я как-то некстати предался воспоминаниям,– Магистр поднялся.– Хорошо, что ты заставил меня очнуться. Пора заняться делом.
Они вместе вошли в комнату, где Магистр храма Алмазного Стража хранил единственную оставшуюся от Хранителя вещь. Браслет с драгоценным камнем, который одевали на рукоять меча, чтобы не поранить ладонь камнями. В противном случае кожа рук превращалась в лохмотья. И на самом деле Магистра ни мало изумлял тот факт, что эта принцесса воров могла держать меч без каких-либо приспособлений. И этому виделось только одно объяснение. Страж знал, что принадлежит ей.
Магистр подошёл к постаменту, где на алой подушечке покоилось Кольцо Стража. Старая в морщинах рука зависла над мерцающим в темноте золото-красным сиянием камня и слегка задрожала. Магистр не нуждался в долгих церемониях, чтобы заставить камень говорить.
