выказывают такие сложные загадки.
– И что же вы молчите, Родион Леонтьевич? – ледяным тоном голоса спрашивает Капитолина Андреевна этого провокатора на различные беспокоящие её мысли, Родиона Леонтьевича, однозначно что-то такое в себе в первую очередь заметившего, – я не имею права упускать такой шанс, который даётся может быть в раз жизни, где меня просят быть предельно внимательным и ничего не скрывать из того, что я надумал, – а уж только затем, на основании всего этого решившего заметить в ней больше того, что там есть на самом деле.
– Не знаю, как передать словами мной увиденное. – А вот что это сейчас было со стороны Родиона Леонтьевича, и понять никак не может подохреневшая от всего сейчас услышанного Капитолина Андреевна. Либо же Родион Андреевич большой неуч и дурак мягко сказано, кому по этому умственному недостатку крайне сложно проводить логические связи и параллели между предметами и понятиями их обозначающими, что вполне простительно, либо же Родион Леонтьевич наглец самой высокой степени, решивший с помощью своей пакостной фантазии подорвать её самооценку, – да вы и есть толком не умеете, и тогда мне непонятно, на чём это ещё основываются эти ваши завышенные запросы в сторону молодых людей, одного меня вам за счастье будет, – и раз так, то Капитолина Андреевна не собирается мириться с этим хамлом.
– Как есть говорите. Не испытывайте моё терпение. – Грозно и нетерпеливо заявляет Капитолина Андреевна, в очень опасной близости от совершения преступления держа вилку в руке, которую она чисто инстинктивно прямо сейчас схватила.
А Родион Леонтьевич, как только увидел и заодно осознал, как правда дорого обходится, и что язык враг его, даже в том случае, если он больше недоговаривает, чем говорит, само собой поплыл в своей умственной деятельности и храброй представительности, и от всех этих переживаний, пережал в себе седалищный нерв и в параллель этому то, что держалось сейчас его руками – точь-в-точь, что и у Капитолины Андреевны, ход-дог. С помощью которого Родион Леонтьевич, всё же отдающий предпочтение куриным крылышкам, пытался завоевать сперва доверие Капитолины Андреевны, – вот смотрите сколько у нас общего, – а затем чего и по интересней.
А тут, как прямо сейчас выясняется, этот выбор, требующего для себя большой осторожности и осмотрительности, продукта фаст-фуда, – и кому пришла идея его предлагать в учреждении общепита, – в себе имеет скрытые проблемы в виде прыскающего в разные стороны кетчупа и соуса, стоит только вам переусердствовать в своём ручном давлении на булку, в которой помешается эта сосиска.
И Родион Леонтьевич, сжатием рукой своего ход-дога, так нервно и рефлекторно отреагировав на этот леденящий душу тон требовательного голоса Капитолины Андреевны, получил в тот же момент струю в лицо из этого соуса. И что удивительно из того, что дальше за этим столом случилось, так это то, что даже последственный переход Родиона Леонтьевича на обесценную лексику,
