удлиняю я пропущенную букву.
– Бор-р-гар, – идеально повторяет имилта.
– Да, – киваю я, улыбаясь.
– О-о-о, – удивленно протягивает она, заглядывая прямо мне в рот. – Какиострыклыки.
– Что?
– Твоизуы, – резко встает Хихиа на колени и, приподняв мою верхнюю губу, дотрагивается до клыков. – Очеострые.
Ее прикосновение пронзает меня горячей молнией, ударяющей прямо в низ моего живота. Не понимаю, почему так сложно стало себя контролировать. Сердца синхронно ударяют меня, заставляя зрение на миг подернуться, когда я хватаю хрупкое тело и прижимаю к себе, желая лизнуть гладкую, вкусно пахнущую шею.
– Нет! – вновь восклицает это неприятное слово имилта, ударяя меня сначала по щеке, а затем по плечу. – Нет, Боргар!
– Нет? – повторяю я его на ее несуразном языке.
– Нет. Неляменялапать.
Сурово сведя брови, я выпуская сладкую Хихиа из рук, размышляя, что она слишком разумна для имилты. Выучив мое имя, она тут же начала употреблять его в своей речи. Обращаться ко мне.
– «Нет», значит, нельзя, Хихиа? – спрашиваю я.
– Хихиа? – вдруг повторила женщина и издала самый прекрасный звук, который я когда-либо слышал.
Смех. Это ее смех. Столь чудесный, что я готов был слушать его целыми днями напролет. Мой взор скользил по изогнутым розовым губам и совсем маленьким затупленным зубкам. Вот почему мои ее так удивили. Как же она ест? Это вызвало во мне беспокойство. Но смех и вид этих губ так взволновал меня, что я вновь неосознанно потянулся к ней, погладив нежные беззащитные лепестки. Без прежнего страха, но всё с тем же недовольством, Хихиа хлопнула мою руку.
– Нет, – грозно отмахнулась она, а затем более доброжелательно сказала: – Нет. Не Хихиа. Хилиа.
– Хилиа, – подчинился я, желая еще раз увидеть улыбку.
– Нет. Ли-ли-а.
– Ли-ли-а.
– Почти. Ли-ли-йа.
Последний звук слышался более мягко. Но для моего языка, он оказался слишком сложным. Я попытался его воспроизвести, но имилта лишь тихо рассмеялась, вынуждая мои сердца стучать громче.
– Ланозовименяпрото Ли-ли.
– Ли-ли?
– Да, да. Лили.
Лили. Странное имя. Но оно такое же мягкое, как и она. Что ж, возможно, чтобы раздвинуть для меня свои красивые ножки, ей надо было познакомиться? Мы познакомились. Теперь я должен сделать ее своей. Утвердить, прежде чем приведу в свое племя. Чтобы каждый мужчина знал, что Лили моя. Пробудившееся сердце Воли делало эту потребность практически невыносимой.
Я схватил Лили за изогнутые бока, пытаясь притянуть к себе, но она вновь яростно заколотила меня по напряженным мышцам.
– Дачтотакое! Нет, Боргар! Лили нельятрогать!
Мне это совсем не нравилось. Почему она отказывает? Разве Лили не чувствует того же, что и я?
– Нет? Лили, но я хочу тебя.
Неужели
