А вы сами-то в храм почему не ходите? Вы же крещёный?
– Крещёный.
– Ни разу не имел удовольствия видеть вас.
– На Пасху был, на Ильин день тоже… заходил.
– Понятно.
– А можно и я вам кое-что скажу? – спросил Фёдор, несколько пугающе выговаривая слова.
– Конечно, мы же беседуем с вами на рр… на эту тему, – заверил батюшка, но отчего-то не сказал «на равных».
– Скажите, батюшка, вы же пастырь по своему званию, по назначению, что ли, в нашем селе? Ну, для всех нас?
– В известном смысле… разумеется.
– Значит, пастырь. А вы, как пастырь, положите свою голову за меня? Вот прямо сейчас? Пойдёте за меня на смерть прямо сию минуту?..
– Что вы имеете в виду? Не понимаю.
– Чего ж тут не понимать, я вам, как в Евангелии говорю: «Пастырь добрый душу за своих овец полагает», так ведь? Вы положите свою за меня?
– А, так это вы в евангельском, так сказать, в образном смысле. Допустим, я готов, то есть, в принципе… но вы же понимаете, что должна быть причина, очень веская причина, соответствующая ситуация…
– Сейчас ворвётся сюда кто-нибудь с топором и кинется на меня – вы закроете меня собой, подставитесь под его топор?
– Вы предлагаете смоделировать ситуацию, так сказать, ролевую игру. Что ж, давайте попробуем… Он замахивается на вас топором, а я должен как бы стать вместо вас, и тогда топор обрушивается на меня…
– И раскалывает ваш черепок, как арбуз! – дорисовал картину Фёдор.
– И что дальше? Потом он точно также расправится и с вами, и что мы в результате имеем?
– Да какая разница, что дальше и что в результате! – Фёдор встал.
– Ну, как это, какая разница? Разница колоссальная! К чему напрасные жертвы?..
– Значит, вы не хотите положить за меня свою душу? – уточнил Фёдор.
– В данном контексте это представляется безсмысленным. Поймите, Фёдор, пастырь поставлен над многими, у пастыря не одна овца, у него их много, он обязан думать о всех, а, если не станет пастыря, что с остальными будет?
– А в Евангелии Христос бежит за пропавшей овцой, спасает её, и идёт с ней к девяносто девяти не пропавшим…
– Что вы всё меня в Евангелие тычете, – раскраснелся отец Иаков. – Можно подумать, вы по Евангелию живёте!
– Не живу, это правда. Только вы-то вот не хотите за меня душу класть, а Иисус, который там, в бане, он за меня положит душу, и без всяких ваших «допустим»! Знаю, что положит, чувствую, что положит!.. Ещё я не всё понял про него, ещё многого не знаю о нём, но то, что он душу свою за меня отдаст, если надо, в это я верю! Простите, коли, чем обидел.
Фёдор приложил руку к груди, нескладно поклонился, и вышел.
– Иди с Богом! – сказал отец Иаков, когда дверь за гостем уже закрылась. – Уж если на то пошло, это ещё ничего не доказывает! – бросил он
