всё, что случается – безответно?
– В этом мире каждую секунду происходят миллиарды, триллионы случайностей, если бы все они имели последствия, то жизнь захлебнулась бы в этом убийственном хаосе и перестала существовать. Но мир, как мы понимаем, вполне устойчив, последователен, более-менее уравновешен.
– Каким же образом уравновешен? – спросил Иисус.
– Отсылка к школьной программе? Если где-то убывает, то в другом месте прибывает… Ты об этом?
– Об этом.
– У меня иное представление о равновесии. Один богатый, другой бедный, чем больше богатых, тем больше бедных, чем меньше богатых, тем меньше бедных. Один творит зло, другой – добро; один прощает, другой не прощает; пока тех и этих поровну – мир устойчив. Вот и всё. И хватит об этом! – отрезал хозяин дома. – Я хотел рассказать, как я стал «Бульдозером».
Он затушил окурок, и отодвинул в сторону массивную пепельницу.
– Я был тогда зав отделом районного ОВэДэ. В одном селе, довольно крупном, по нынешним меркам, со своим, хоть как-то позволяющим жить хозяйством, распоясались приезжие дагестанцы, «даги», как они себя называли, человек десять-двенадцать всего-то, они устроили там сущую оккупацию, вели себя, как захватчики и хозяева. Сначала какой-то Ахмет или Ахмат протеже известного депутата Госдумы, становится главой сельсовета, ясно, что за солидную сумму. Потом этот Ахмет завозит сюда своих земляков, в основном, родственников, молодых бездельников, с виду, обычные парни, но ведут себя, как обычная банда: грабят, насилуют, избивают; обложили данью всю эту округу вместе с ближним посёлком; бараны их пасутся везде, где хотят. Приехали на раздолбанных «девятках», а через пару-тройку месяцев уже гоняют на джипах, то есть, буквально у каждого иномарка. Местные, по забытой уже привычке, побежали жаловаться к участковому, в районную администрацию, в прокуратуру, а там – бездушие и волокита, ещё и боком вышло: «даги» зверски наказывали всех жалобщиков, заставляли их «искупать вину», в прямом смысле – деньгами, как «доносчиков». Почему было безнадёжно жаловаться, думаю, объяснять особо не требуется, как говорится, всё схвачено: все более-менее влиятельные должностные лица просто куплены, причём, незадорого, но хватило и этого. Управы на банду не было. Дошло до того, что могли зайти в дом, отнять у мужа жену, и увезти с собой на гулянку. Всякого, кто, хоть как-то, пытался сопротивляться, а это у нас почти всегда в одиночку, избивали и унижали при всех. В общем, эта зашуганная местность впала в тупую покорную безысходность. Я об этом узнал от коллеги сотрудника, разговорились на шашлыках у кого-то на «днюхе». Ну, приехал с ребятами, на свой страх и риск, собрал сельских мужиков в школьном спортзале, говорю им: «Достали вас чурки? Хотите разобраться с ними?» Молчат. «Не бойтесь, – говорю, – вам ничего не будет. Я всё знаю, что у вас творится. Разрешаю отделать этих «неразумных хазар» по полной программе, отделать так, чтобы они чесали отсюда, сверкая пятками, в свои аулы, и сидели там за горами со своими баранами до глубокой старости. Действуйте, я прикрою.
