любые другие мысли.
Лифт звякнул и остановился. Джексон развернувшись, тут же натянул на себя маску. Когда двери открылись, вышел первым. По сути, людей не должно было быть, или же не должно было быть много. Всё же раннее утро. Но парни всё равно беспокоились. Тоже надев маску, к китайцу вышел Джейби, и уже из коридора на автомате подал мне руку. А я лишь испуганно сунула кулаки глубже в карманы куртки. Вот только ещё прикосновений к нему мне не хватало! Уверенно шагнула сама, выходя из кабины. И, краем глаза увидела, что за мной двинулся, как тень, Марк.
А вот второй тени, стремительно отделившейся от стены с кнопками вызова лифта, не увидел никто.
Я не прошла и трёх шагов, как вдруг кто-то что-то проорав по-английски, кинулся на меня сзади. Ну, или сбоку. Пусть реакция у меня не настолько хорошая, но я всё же успела обернуться на голос. Как раз, чтобы получить удар куда-то под рёбра.
Чёрт, это оказалось больно! Однажды меня уже тыкали ножом. Правда, не глубоко. Кончик лезвия вошёл под кожу, буквально на пару миллиметров. Парень школьной подружки решил меня попугать. У него получилось. Больно не было, а вот страшно жуть как. Но сейчас…
Страха не было совсем, ведь я не поняла толком, что произошло, просто инстинктивно оттолкнула от себя нападавшего. Им оказался мужчина, какой-то помятый и замученный. Азиат. Его узкие глаза расширились едва встретились с моими, а рот раскрылся в безмолвном крике. Он сам поддался моему толчку, и отшатнулся. Отводя руку. И вот тогда увидев выпачканное чем-то лезвие, блеснувшее на уровне моего живота, я почувствовала… Боль! Боль, которая резко с вывертом прошив бок, тут же подкатилась тошнотой к горлу. Дыхание оборвалось, и слёзы сами брызнули из глаз. Больно!
Зажав пульсирующую и подрагивающую точку на боку, я тоже отшатнулась. Очень хотелось на что-нибудь опереться. Не хотелось падать. Слёзы, не сдерживаемые ничем, лились по лицу, а я, всхлипывая, снова и снова вздрагивала от того, как каждый всхлип отдаётся новым толчком боли. Очень больно! Но, зажимая болевой пульс, я до ужаса боялась опустить голову, чтобы посмотреть туда. Ведь и так чувствовала что-то тёплое и липкое текущее по рукам, и пропитывающее одежду. Понимала, что это кровь, и если ещё могла чему-то удивляться, то тому, почему она так сильно льётся.
В ушах появился звон, меня тошнило, слёзы застилали глаза, а я не могла ничего сделать, боясь отпустить дёргающий комок боли на боку. Лишь продолжала отступать к лифту. Чьи-то руки, взявшие меня за плечи, ощутила почти с благодарностью, потому что ноги больше не держали. Наверно, я всё-таки почти упала. Но меня поймали и аккуратно посадили. Попытались отклонить назад, но это оказалось слишком больно. Взвыв, я согнулась вперёд, пряча собой рану, и всё же заваливаясь на пол.
Теперь чётко понимая, что произошло. Меня ударили ножом в живот! Какой-то придурок-азиат пырнул меня ножом в гостинице за тысячи километров от России!
Я не слышала, что происходило рядом. Да мне и было наплевать! В голове, словно
