style="font-size:15px;"> – Кто?
Глава 4
Погибли двое: Пашка-Пузырь и Витька Чекуша.
Витя – наш изначальный защитник, которого я передвинул в опорную зону, где от него было больше толку. Кличку он получил из-за своего места жительства. Чекушами[1] называли район на юге Васильевского острова. Наверное, самое бедное и мерзкое место в Петербурге. Я пару раз проезжал мимо него, и от запаха мокрой кожи (там находилось много различных мастерских, кожевенных в том числе) к горлу подступала тошнота.
Добираться Витьке приходилось дальше остальных, но он не пропускал ни одной тренировки. Да и попал в команду с первого отбора, как самый цепкий из всех прочих ребят. Пусть и техники у него почти не было, но он брал старательностью и трудолюбием. Такие всегда в футболе задерживаются.
Пузырь был ни много ни мало, а вратарем. Той самой половиной команды, без которой нельзя играть. И теперь мне окончательно стало ясно, о чем сказал Шелия.
– Форму у родителей Витьки и Пашки мы забрали, она у меня, – продолжил Фима. – Но подходящих ребят на их позиции пока не нашли. Как видишь, не все тренируются. Думали, ты забросишь идею с командой после всего.
У меня глаза на лоб полезли от заявления Фимы. Я даже представить подобного не смог. Прийти в семью, где убили пацанов и заявить, что, дескать, там одежонка от них осталась. Будьте, как говорится, любезны.
– Че не так, Вашблагородие? – насупился нападающий.
Он всегда, когда чувствовал какое-то напряжение, начинал немного отстраняться этим Вашблагородием.
– Что значит, забрали форму? – произнес медленно, по словам, я.
– Она им все равно ни к чему, – пожал плечами нападающий. – А мы, может, кого-то еще найдем. Хотя до завтра – уж вряд ли. На позицию Витьки если и подтянуть кого, то с воротами что делать?
– Фима, ты совсем охренел?! Нельзя же такой бездушной скотиной быть! Твои друзья погибли!
Он посмотрел на меня пристально, долго, оценивающе, после чего стал говорить. Медленно, но при этом довольно складно. Словно эту речь готовил загодя.
– А что мне, Вашблагородие, плакать каждый раз, когда из Разломов приходят твари и убивают нас? Раньше плакал. Когда брата-трехлетку зашибли монстры. И после, когда тетку родную шерши на глазах порвали, а мать от сердечной болезни из-за этого сгорела. Мы же недомы, не маги, чего нас жалеть. Вот и нам жалеть никого не нужно. Отплакал я свое, Вашблагородие, отгоревал. Сегодня Витька, завтра я. Так и живем, покуда Господь позволяет.
Признаться, мне нечего было ему ответить. С этой точки зрения я на ситуацию не смотрел. Фима действительно, наверное, видел не одну смерть, при этом не сказать чтобы его душа совсем очерствела. Но к смерти этот простолюдин теперь имел вполне простое и определенное отношение. Будто бы жил взаймы и был готов, что в любой момент его заставят вернуть долг.
Это я не привык к подобному. Все-таки у нас там, век гуманизма, жизнь человека – высшая ценность, и все такое.
Название Чекуши пошло от колотушек («чекуш»), которыми раньше разбивали размокшую муку. Сама мука хранилась на складах именно в этом районе.
