этом см. ниже), дают все основания считать их полноценным видом предписаний. Поэтому отсутствие санкционной защиты следует рассматривать как отличительную черту НПП данного типа, характеризующую специфический характер его нормативности, а не отсутствие таковой.
3) Правовые декларации, дефиниции и принципы относятся к числу общих НПП[261]. Поэтому, характеризуя их специфику и соотношение друг с другом, логично определить степень общности каждого типа. Очевидно, не вызывает сомнений, что для деклараций эта степень будет предельно высокой, максимальной.
Кроме содержательных признаков правовых деклараций следует, очевидно, выделить и функциональные признаки, характеризующие особенности процесса их действия как самостоятельного типа НПП:
4) Декларации выполняют особую функцию в процессе правового регулирования. В отличие от других НПП, они не предназначены для того, чтобы непосредственно регламентировать поведение субъектов. Очевидно, можно выделить два основных направления их действия. Во-первых, декларации вводят в структуру нормативного акта и сообщают правовую форму морально-политическим, идеологическим и другим общезначимым целям социального развития. В результате, с одной стороны, изложенные в законе нормы пронизываются общим идейным смыслом, с другой стороны, правовые декларации становятся проводниками официальной государственно-правовой идеологии.
Во-вторых, декларативные НПП, закрепленные в преамбуле правового акта, выполняют вводно-прикладную, техническую функцию, указывая предмет и сферу регулирования соответствующего закона, нормативные акты, в соответствии с которыми он принят, и т. д. Благодаря этому преамбула становится своеобразным введением в нормативно-правовой акт, в какой-то мере помогая с самого начала сориентироваться в нем, «войти в курс дела»[262].
Условно можно назвать эти функции внешней и внутренней, так как если во втором случае действие НПП замыкается на нормативном акте, то в первом оно ориентировано на правосознание субъекта, реализующего право, направлено на формирование у него определенных представлений о предмете правового регулирования, согласующихся с соответствующими государственными представлениями[263].
5) Функциональными особенностями объясняется и своеобразная форма реализации деклараций. Они не реализуются непосредственно. Если правовой принцип может иногда действовать прямо, чтобы заполнить пробелы в законодательстве, то вынести решение непосредственно на основе преамбулы какого-либо закона просто невозможно. Декларативные положения упоминаются иногда в правоприменительных актах, но с другой целью. Аргументируя принимаемое решение, правоприменитель может использовать положения преамбулы для обоснования своих выводов. Подобные примеры встречаются в практике Конституционного суда РФ[264]. Однако основной формой реализации данного типа НПП является другая – правовые
Роль преамбулы как «введения» в нормативный акт подчеркивается наличием в ней условных сокращений, не имеющих юридического значения, но вводимых для удобства изложения и использования акта. Например: «В настоящем Федеральном законе термины “исполнительные органы государственной власти субъекта РФ” и “органы исполнительной власти субъекта РФ” используются в одном значении» (Федеральный закон от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ» // СЗ РФ от 18 октября 1999 г., № 42, ст. 5005 (в ред. от 10 мая 2007 г.)); «…контроль за соблюдением порядка осуществления международных автомобильных перевозок (далее – транспортный контроль)» (Федеральный закон от 24 июля 1998 г. № 127-ФЗ «О государственном контроле за осуществлением международных автомобильных перевозок и об ответственности за нарушение порядка их выполнения» // СЗ РФ от 3 августа 1998 г., № 31, ст. 3805 (в ред. от 26 апреля 2007 г.)) и т. п.
В научной литературе называют также другие функции правовых деклараций. Так, А. П. Заец выделяет функцию стимулирования действий субъектов права на выполнение определенных обязанностей и функцию повышения роли и значимости других НПП (см.:
Так, в постановлении Конституционного Суда РФ от 23 февраля 1999 г. № 4-П «По делу о проверке конституционности положения части второй статьи 29 Федерального закона от 3 февраля 1996 года “О банках и банковской деятельности” в связи с жалобами граждан О. Ю. Веселяшкиной, А. Ю. Веселяшкина и Н. П. Лазаренко» упоминается принцип справедливости, закрепленный в преамбуле Конституции (СЗ РФ от 8 марта 1999 г. № 10. Ст. 1254.). В постановлении Конституционного Суда РФ от 24 октября 2000 г. № 13-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 13 статьи 39 Закона Российской Федерации “Об образовании”, статьи 1 Федерального закона “О сохранении статуса государственных и муниципальных образовательных учреждений и моратории на их приватизацию” и пункта 7 статьи 27 Федерального закона “О высшем и послевузовском профессиональном образовании” в связи с запросом Майнского районного суда Ульяновской области, а также жалобами граждан Е. Е. Насоновой и Н. П. Ярушиной» цитируется преамбула Закона «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» (СЗ РФ от 30 октября 2000 г. № 44. Ст. 4399.). Важно отметить, что, перечисляя статьи, на основе которых выносится решение, суд не называет преамбулы.
