Анри. – Поэтому, помяните моё слово, однажды я сумею заглянуть в Вашу душу. И раскрыть эту очаровательную, завораживающую тайну под именем Мадлен Бланкар.
Когда карета подъехала к крыльцу замка Блуа, кучер остановил лошадей. Наваррский первым выбрался из кареты и подал фрейлине руку. К огромному облегчению девушки, в этот час перед замком почти не было людей. А те, что мелькали во дворе, были заняты своими делами и не обращали внимания на очередную прибывшую карету. «Это хорошо, что никто не видел, как я прибыла в замок вместе с Анри. Иначе по дворцу поползли бы новые сплетни».
– Не припомню, чтобы бывал здесь раньше. Ну ничего, освоюсь, – усмехнулся Анри.
Наваррский поднялся на крыльцо и вскоре скрылся за дверьми замка Блуа. Немного подождав, Мадлен направилась следом, желая доставить королеве ягоды и как можно быстрее оказаться в своих покоях.
К ночи уставшая Мадлен наконец добралась до постели. Устроившись в кровати, девушка довольно улыбнулась: «Я уже стала забывать, что такое жить в замке, а не в походном шатре». Дневник Нострадамуса, возвращённый с таким трудом, девушка по привычке спрятала себе под подушку.
Фрейлина уже готовилась отойти ко сну, когда в дверь её комнаты кто-то тихо постучал. Открыв глаза, Мадлен с удивлением подумала: «Кто бы это мог быть в такой-то час?» Выбравшись из кровати, девушка осторожно подошла к двери и открыла её. На пороге, боязливо озираясь по сторонам, стояла Жизель. Впустив фрейлину в покои, девушка с удивлением поинтересовалась:
– Что ты здесь делаешь?
Удручённая и непривычно печальная Жизель плотнее прикрыла за собой дверь.
– Я узнала то, о чём ты просила.
– Правда? – не поверила Мадлен. – Рассказывай, только ничего не упусти.
– Сегодня на совете долго обсуждалась возможность войны с де Гизом, – начала Жизель. – Но этот план был признан несостоятельным. И тогда Его Величество решил пойти на хитрость. Он желает заманить де Гиза сюда, в Блуа. И… покончить с ним. Но сделать это он хочет руками Наваррского, чтобы разом избавиться сразу от двух соперников.
Слушая Жизель, Мадлен беспокойно сжимала подол ночного платья. «Король встал на опасный путь. Убийства де Гиза и Наваррского не пройдут для него даром. В итоге его возненавидят все: и католики, и протестанты».
– Как тебе удалось всё это разузнать? – спросила Мадлен.
– Это было трудно, остального не расскажу. Я сделала то, что ты хотела. Ты обещала больше никогда не поднимать разговор о нас с Пьетро.
– Даю слово, я никому и никогда об этом не расскажу, – пообещала Мадлен.
– И я должна поверить твоему слову? – возмутилась Жизель. – Не очень надёжно.
– Большего я предложить не могу, – ответила Мадлен.
Тяжело вздохнув, Жизель недовольно встряхнула головой.
– Буду надеяться на твою честность, – презрительно бросила она, покидая покои Мадлен.
Когда
