наш фараон побеждает, – осторожно высказался толстяк Асенеф.
– Это верно, – согласился худой писец. – Он смелый и щедрый владыка.
Потифер посмотрел на Тотреса и сказал:
– Не стоит тебе скрывать от нас свои мысли, Тотрес!
– Но я ничего не скрываю!
– А вот и врешь! – перебил его Асенеф. – Врешь! Тебе этот фараон как кость в горле, Тотрес! И мне и Потиферу! Пока его еще можно терпеть, но что будет, если он победит? В кого мы тогда превратимся? Сегодня он унизил номарха, независимого нома! Номарха, на стороне которого древнее право! А что он сделает с нами, когда вернется победителем? У нас нет таких прав как у номархов! Мы не наследные князья! Ему не понравится твой взгляд, и он прикажет бить тебя палками, словно жалкого раба и отобрать все твое достояние и отдать его какому-то проходимцу вроде его новых офицеров!
– Молодец, Асенеф! – похвалил Потифер хранителя каналов. – Молодец. Даже сейчас мы удалили из дома рабов, ибо опасаемся их предательства! Кто знает, может среди них есть человек Большого Уха? Мы дрожим перед фараоном. А что будет дальше?
– Что вы предлагаете? – спросил писец.
– Подрезать крылья нашему соколу! – смело сказал Потифер.
– Это хорошо. Я согласен, но как это сделать?
– Просто! Нам стоит оказать небольшую помощь его врагу.
– Врагу? – переспросил Тотрес. – Ты сказал врагу, почтенный Потифер? Гиксам?
Асенеф поддержал Потифера:
– Нам нужно чтобы ни гиксы, ни наш фараон не одержали решающей победы! Нам больше не нужен такой фараон, что стоит над всеми нами! Пусть он будет первым среди равных! И пусть он не смеет посягать на наше достояние!
Писец стал злиться:
– Я все понял, друзья. Но как мы можем помешать фараону побеждать? Говорите дело!
Потифер изложил свой план:
– Мы направим гонцов к правителям Файюма и иных номов. Они не должны быть сговорчивыми с посланцами Камоса. Это в первую очередь. И заготовишь письма для них ты, Тотрес.
– Я?
– Ты!
– Но если письма попадут в руки фараона? Он прикажет содрать с меня кожу с живого!
– Но ты всего лишь писец. А письма будут не от тебя, а от княгини Яхх! Она станет говорить, а ты лишь записывать её слова на папирус.
Писец успокоился:
– Если так, то я с вами! Но станет ли великая княгиня говорить такое?
– Ты поглупел, Тотрес. Она не станет говорить, ибо она всего лишь женщина. Но ты станешь писать. Ты понял меня?
– Но я стану писать все, сказанное княгиней?
– Она будет уверена, что сама тебе это сказала.
– И как её уверить в этом, Потифер? – спросил писец.
– Об этом стану беспокоиться я, Тотрес. Но это лишь наша первая задача. Может так случиться, что наш фараон все равно станет побеждать и тогда нам стоит решительно стать на его пути!
– Как? –
