что стояло бы на своем месте. Все было в хаосе.
Касерес, – премьер министр и военный министр, был в состоянии коллапса, неспособным принимать решения.
Я потребовал от имени коммунистов вооружить народ.
Касерес категорически воспротивился раздаче оружия сторонникам Народного фронта.
– Но без их поддержки путчисты имеют очевидный перевес, – попытался я аргументировать.
Кто-то тут же попытался представить мятеж «восстанием против ситуации, которую считали невыносимой не только правые, но также и политики левого толка».
– Милое такое оправдание попытки уничтожения Республики и избиения республиканцев тем, что им самим многое не нравилось в политической ситуации, – ответил я.
Военный министр совершенно переменился. С его лица исчезло ироническое выражение, появлявшееся обычно всякий раз, когда ему говорили об угрозе восстания.
Чувствовалось, что он понял свою ошибку и готов исправить её, но не знает, как это сделать.
Видя, что Касарес пал духом, Нуньес де Прадо взял командование в свои руки. С согласия кабинета министров он начал действовать смело и решительно.
Я всегда был высокого мнения о Нуньесе де Прадо, но только ночью того страшного дня – 18 июля – в полной мере оценил его способности. В то трудное время этот человек оказался просто незаменимым.
Его энергия и хладнокровие подняли настроение у присутствовавших, павших было духом, глядя на растерявшегося премьера Касареса.
Увидев в Нуньесе де Прадо человека, способного трезво оценить обстановку и возглавить борьбу против врагов республики, все охотно подчинились ему.
Я уже знал, что Нуньес де Прадо провел несколько лет в Марокко, командуя туземными войсками.
Положение там больше всего беспокоило генерала, кроме того, он думал, что его присутствие в Марокко поможет республиканцам, поэтому он решил немедленно отправиться туда на самолете.
Касарес и все мы одобрили решение Прадо.
Однако, как стало известно, мятежные части Иностранного легиона совместно с отрядами марокканских войск захватили марокканский Тетуан и уже расстреляли там нескольких республиканских военных.
Приказ об их расстреле, как и о расстреле их командира майора Пуэнте Баамонде, как мы позже узнали, отдал его двоюродный брат генерал Франсиско Франко, прилетевший на английском самолете с Канарских островов, чтобы возглавить мятеж.
Естественно, Нуньесу де Прадо пришлось отменить свой полет.
Продолжавшие поступать к нам сведения о положении в Республике были по-прежнему неясными и противоречивыми.
Ясно было, что Марокко оказалось в руках мятежников.
Нуньес де Прадо позвонил командующему военным округом Сарагосы генералу Кабанельясу.
Прадо считал его преданным республике человеком и всегда говорил, что их связывает крепкая дружба.
После их разговора, Прадо
