много заливаешь, пора завязывать с синькой и дурью, – вижу, заботится.
– И не говори, – тряхнул я головой, прогоняя остатки дурмана. – Перепутал приличную девку со шлюхами. Так она там сейчас? А что за звук, – указал на дверь туалета.
Мы с Максом прислушались, за дверью, как будто рама оконная скрипнула открываясь.
Не раздумывая, я взялся за ручку, дёрнул дверь.
Ну конечно, деваха бедолжная встала на сливной бочек и в окно уже собралась сунуться. Вижу её худые стройные ножки, даже усмехнулся от такого жалкого зрелища.
Она повернулась, уставилась на меня, как будто монстра увидела, глазёнки от страха выпучила.
– Спускайся, – говорю спокойно. Пока.
– Не, – испуганно мотает головой.
– Чё? Давай быстро, а то сейчас сам спущу, тогда не жалуйся, – уже угрожающе.
Не люблю, когда мне девки не повинуются. Это как-то противоестественно.
Она поняла, что дальше будет хуже и в окно сигать передумала. И куда там сигать, второй этаж отвесная стена, там даже с подготовкой нужно знать, как прыгать.
Малышка наступила на унитаз. Спрыгнула на пол. Я подошел, положил ей на плечо руку, отчего девка сильно вздрогнула.
– Говорю один раз, если ещё раз такое увижу, пожалеешь что на свет родилась, андестент?
Она опустила взгляд, кивнула.
– Я за тобой бегать не буду, сразу мамашу твою сюда притащу, а ей тут будет во много раз хуже, чем тебе. Усекла?
Девка кивнула, губы сжала, слеза по щеке потекла. На меня это никак не действует, все эти сопли и слёзы. Похер вапще.
– Ну, вот и отлично, пошли, – вышел я из нужника.
– Куда? – испуганно остановилась.
– Минет мне сделаешь.
Она сжалась вся, отпряла в угол туалета.
– Да шучу я. Вот блять, попалась целка, теперь носиться. Давай за мной, не бойся, член я тебе в рот потом засуну, когда твой папка денег мне не отдаст. Вот тогда ты у меня на хую повертишься.
Она смотрю губы сжала, руками себя обхватила, уже рыдает.
– Короче Макс, веди ее. Мне чёта уже разговаривать надоело, что ни скажу, всё не нравится. Сука! Да ты должна мне ботинки целовать, что от идиота папаши тебя забрал. Ещё немного, он и тебя бы на кон поставил, а так, ты типа, свободна. Только уйти не можешь. Типа заложница.
Я повернулся и пошел, надоело рассматривать ее плаксивое лицо. Хоть и хорошенькое, но слегка не в моем вкусе. Я люблю, чтоб девка сиськатая и губатая, чтоб рабочий рот и дойки упругие. А это что, маленькая, бледная и с дойками что-то делать надо, там первый, максимум второй. Я не любитель. Сам не пойму и чего я к ней полез.
Совсем в голове смешалось.
-–
Он говорит и каждое слово во мне громом отдается. Слово, и я вздрагиваю, вижу его взгляд, он бродит по мне. Останавливается на груди, на ногах, на лице и суровое выражение меняется на мерзкое пренебрежительное.
От страха глотаю воздух, чуть не поперхнулась.
Когда
