интересного там не обнаружилось. Стол, три стула, старый холодильник. Он оказался выключен. И пустой, конечно.
Было две больших комнаты. Те же непривычно высокие потолки, лампочки на проводах, старая мебель. В дальней комнате камин, задвинутый деревянным щитом, массивный книжный стеллаж. Фёдор бегло осмотрел корешки. В основном классика, русская и зарубежная, изданная давным-давно, скорее всего, до его рождения. Какие-то научные книги. Попытался прочитать названия, но похмелье помешало.
Фёдор вернулся в комнату, где спал. Кровать была застелена лишь покрывалом. Он сел, достал смартфон. Семь часов вечера. Пропущенных вызовов не было. Он позвонил Карцеву. Тот не ответил. Фёдор смутно помнил, как заселился. Хотя и вспоминать особо было нечего. Карцев завел его, что-то объяснял, показывал, кажется, комнаты и санузел, а потом вызвал такси и ушел. Фёдор же плюхнулся на кровать и поплыл по тошнотной реке.
«Зачем пил?» – привычно подумал он, растирая ладонью набрякшее лицо.
Ответа, как всегда, не было. Да и вопрос через пару секунд где-то растворился.
Перезвонил Карцев.
– Проснулся? – спросил он довольно бодрым голосом.
– М-да, – ответил Фёдор.
– Устраивайся, отдыхай. Завтра я за тобой заеду к часу. А встреча у нас в два.
– Жень, а что ты мне еще говорил?
– Когда?
– Днем. Когда мы в квартиру пришли.
– Думаешь, помню? Показывал, наверно, где что.
– А где тут что?
– Ну поройся там в комодах, шкафах. У бабушки Биби должны быть подушки, одеяло, белье. Она очень чистоплотная была. Не думай. Даже с бзиком. Когда пандемия эта ебучая началась, она в противогазе ходила. Жаловалась, что он ей волосы дерет, когда с головы стаскивает.
– Ладно. Разберусь.
– Там магазин недалеко от рюмочной. У тебя деньги есть?
– Немного есть.
– Отлично. Завтра добавят. Да, в рюмочную не ходи. Если хочешь полечиться, купи малька и пей дома. Сам видел, как там сидится хорошо и долго.
Фёдора замутило от мыслей о водке.
– Не буду вообще пить.
– Нет, ты полечись. Но в меру. Завтра должен быть как огурец. Но не те, которыми я тебя угощал, а свежий.
– Так и будет, – пообещал Фёдор.
– Спокойной ночи, сладких снов!
В ящиках комода он и правда нашел стопки чистого и выглаженного белья. Вытащил полотенце и пошел в душ. Вода попахивала канализацией. Фёдор поскоблился обмылком, вдруг заметил прилипшие к нему длинные седые волосы и с отвращением бросил под ноги. Показалось, что один волос забрался в рот. Фёдор долго плевался, а потом его вырвало. Насчет лечения Карцев, пожалуй, был прав.
После душа Фёдор сунул в карман куртки бумажник и спустился на улицу. Потихоньку темнело. На освещенном желтыми фонарями Львином мостике целовалась влюбленная парочка. Он почувствовал небольшую зависть и печаль.
