тебе лет?
– Через месяц стукнет тридцать один.
– Вот засада. И почему у тебя никогда не срастается?
– Мне становится скучно. Девушки, с которыми я знакомился и в которых влюблялся, через год или полтора оказывались совсем не теми.
– И это я наивная? Тут ведь игра обольщения, все так делают. Ты сам должен почувствовать, что представляет собой девушка на самом деле, еще в начале ваших отношений.
– Ну, у меня, должно быть, дерьмовое чутье.
– И не тяжко тебе?
– Жить одному?
Алексис глубоко вздохнул и задумался.
Так навскидку, сидя перед женщиной, к тому же хорошенькой, он готов был ответить, что, конечно, тяжко, что ему нужно иметь рядом родственную душу, строить отношения. Но тут же подумал о своей повседневной жизни, и ответ стал уже не таким очевидным. Зато не надо ни перед кем отчитываться, когда задержишься на работе. Можно торчать за рабочим столом хоть до часу ночи, когда вздумается. По вечерам у него были свои маленькие привычки: немного посмотреть телик, поиграть на приставке, чтобы проветрить голову в трудные дни, заказать ужин с доставкой, а потом почитать в кровати… В общем, Алексис был бобылем настоящим, по призванию. Он видел своих друзей все реже и реже и отлично себя при этом чувствовал.
– Да в общем нет, – сказал он. – Мне это нравится.
– А ты хоть периодически с кем-то спишь?
– В последнее время нет. Иногда знакомлюсь в интернете, но это никогда не заводит слишком далеко.
Людивина подняла брови.
– Два типичных случая! – пошутила она.
Оба молча смотрели друг на друга. Каждый изучал другого. С легкой улыбкой на губах.
Внезапно Алексис перегнулся через стол и тронул большим пальцем уголок рта своей партнерши; она на мгновение испугалась.
– У тебя кетчуп, – тихо сказал он. – Целый час не дает мне покоя.
– Ой.
Людивина, немного растерявшись, смотрела, как он садится на место.
– Я боялась, что ты меня поцелуешь, – наконец призналась она.
Последовало неловкое молчание.
Оказавшись на улице, они стали от холода застегивать куртки и поневоле жаться друг к другу.
– Алекс, если как-нибудь вечером накатит хандра, могу я завалиться к тебе?
– Конечно. В морозилке всегда найдется мороженое.
– Какой ты милый.
Он взял ее за плечи и стал по-дружески их растирать.
Пока они шли к казармам, Людивина вдруг спросила:
– Ты не воспользуешься возможностью со мной переспать, правда?
От неожиданности Алексис не нашелся что ответить и только пробормотал:
– Ну… нет.
Она чмокнула его в щечку и помчалась к своему корпусу, а он смотрел ей вслед.
В ней было тонкое сочетание хрупкости и иногда – напора, самоуверенности и настороженности, которое казалось ему ужасно трогательным. Они часто поглядывали
