чириканье доносится до меня мелодией, что хочется слушать бесконечно.
4. И, конечно, же отличная новость.
Она у меня впереди. После встречи с Йонасом. Я уверена. Здесь не может быть иначе.
До обеда я занимаюсь своими обычными делами: завтракаю уже привычными круассанами с шоколадом и вкусным кофе, одеваюсь, перебираюсь на балкон, чтобы успеть почитать книгу к пробуждению моего кавалера.
Кир в этот раз немного абстрагируется от меня, уплывая в свою работу. Теряю его из вида до обеда.
Он занимает отдельную комнату, запускает ноутбук, звонит по телефону, – я слышу его громкий голос, периодически раздающийся из-за закрытой двери. И иногда в перерывах крадет еду с подноса, заказанную мной для перекуса.
Время неумолимо движется к трем часам , а в Париже еще 14-00, следовательно, пора выходить.
Я целую Кирилла и обещаю быть к 17-00 обязательно.
– Давай ненадолго там, – говорит он мне вдогонку и сразу же забывает о моем существовании, переключаясь на экран ноутбука.
После долгих разговоров мы все же пришли к договоренности о взаимном доверии, как бы это странно не звучало. Я согласилась на продолжение наших отношений при условии, что он даст мне свободу и перестанет ревновать к каждому столбу. В свою очередь я пообещала то же самое.
И он принял это условие. Скрепя сердце.
Когда мне после того уничижающего меня инцидента, опорочившего мою личность на весь интернет, позвонил Ахмед и попросил вернуться к Кириллу, я сначала не думала, что такое возможно. Согласилась не раздумывая в ответ на его поддержку, предполагая, что в дальнейшем у нас с Кириллом все же ничего не получится, хотя бы потому что он не способен на прощение. И я была готова пожать плечами, извиниться и сказать Ахмеду, что сделала, что могла.
Все же Матвей меня изменил. Мне кажется, сам того не желая.
По уверениям Ахмеда выходило, что Кир полностью раздавлен и только и мечтает о моем возвращении. И это казалось нереальным.
Но Кир пришел ко мне через 2 недели после нашей прощальной встречи.
Без предупреждения завалился ко мне, будто к себе домой.
Он был в еще более ужасном состоянии: грязные волосы, иссохшее от голода тело, глубокие синяки под глазами. Небольшой тремор, символизирующий повышенную нервозность. По его виду было заметно даже невооруженным взглядом, что он пил не переставая всю неделю.
Поникший и измученный. Я не узнала его поначалу.
Где был тот самец, который привлек меня одним своим недовольным взглядом и властным взмахом руки?
То, что он говорил мне, расположившись в коридоре моей квартиры было еще ужаснее.
Обвинял меня. Кричал на весь дом, что я шлюха… Добавляя к этому слову синонимы и множественные эпитеты, что первоначальное оскорбление уже казалось мне комплиментом под конец его избирательного повествования.
Почему-то в тот момент он мне показался жалким. Несчастным человеком, которому причинили много боли и он никак не мог смириться с плохим завершением истории. Несмотря
