сверху на длинные бревна. Мост был не длинный, всего около ста метров. Вряд ли что-то случится, раз уж он выдержал всех остальных. И ее в том числе.
Машина медленно въехала на мост. Тот пошатнулся, словно просел под тяжестью. Раздался тихий скрип и треск. Метр за метром, затаив дыхание, Энди продвигалась вперед, стараясь не смотреть по сторонам на глубокое ущелье и бурный поток реки.
Оставалась примерно половина пути, когда в очередной раз раздался треск, но теперь его было слышно на всю округу. Мост просел на несколько сантиметров, правое переднее колесо провалилось в пробитую в трухлявой древесине яму и застряло. Машину покосило. Не зная, что делать, Энди вжала педаль газа в пол, но сделала только хуже – ее развернуло, и задний бампер пробил ограждение моста.
– Мамочки, – прошептала девушка, судорожно соображая. Дернула рычаг переключения передач, включила задний ход, опять вдавила педаль газа – тщетно.
Мост еще раз качнулся. Ограждение с ее стороны переломилось и полетело вниз, рассыпая по воздуху щепки и налипшие еловые иголки. Заверещав от ужаса, Энди бросилась через пассажирское сидение, открыла дверь и выбралась из салона.
Деревянные бревна ходили ходуном, с каждой секундой все больше проседали вниз. Еще минута, максимум две, и мост рухнет, похоронит ее навсегда на дне ущелья.
Во второй раз в жизни Энди обуяла яростная жажда жизни. Животный инстинкт, примитивный позыв к спасению. Она хотела броситься вперед – перейти на противоположную сторону, – но прямо перед ней треснуло дощатое перекрытие, отрезая путь.
Оставалось только одно. Энди развернулась и побежала назад. Туда, откуда приехала. Ноги скользили на пропитавшихся насквозь водой досках, она падала, поднималась на карачки, ползла, перебирала руками.
Оставалось около метра, когда мост издал протяжный скрип и треск, и провалился. Машина покатилась вниз, туда же полетели отломленные доски. В последней попытке спастись Энди вцепилась руками в доску, приколоченную к вкопанным в землю бревнам, на которых держалась вся конструкция. В пальцы впились сразу тысячи заноз. Ее не хватит надолго.
– Помогите! Кто-нибудь!
***
С утра раскалывалась голова. Опять снилась мать. В тысячный раз перерезала сонную артерию стеклянной “розочкой”, и потоки крови, в который Сара захлебывалась, пытаясь выплыть. Но сегодня сон имел продолжение – она видела руку отца, цеплялась за нее, но постоянно соскальзывала.
Позавчера было уже поздно, когда она приехала в незнакомый поселок, очень похожий на тот, про который рассказывала мать, когда возвращалась в состояние трезво мыслить и даже относиться к дочери с нежностью. Сара устала с дороги, пришлось оставить машину в кустах на противоположной стороне моста, чтобы не привлекать внимание того, за кем она следовала, стараясь не потерять из вида.
Внимание отца.
Найти дом, в котором жила мать, труда не составило
