всегда кроткая и вежливая по отношению ко мне, бесцеремонно покрутила пальцем у виска. Типа, я что, спятил? Вас, Матвей Евгеньевич, просто посадят, сказала она так уверенно, словно знала наверняка.
– Ты же сказал ей, надеюсь, что не убивал?
– Конечно! Да она и без того ни за что не поверила бы, что я способен убить кого-то. Кроме того, она знает, что у меня и девушки-то нет! Мне бы с собой справиться, мне не до отношений. Ты же знаешь меня… У меня такие жирные тараканы в голове! Да, конечно, тогда, когда мы с тобой познакомились, я вроде бы пришел в себя, и у меня пошли сделки одна за другой. С твоей помощью я довольно быстро восстановился и снова принялся заниматься своими делами, и это спасало меня. Но главное, и я просто должен тебе об этом сказать, меня всегда грела и успокаивала мысль, что ты все равно где-то рядом. Это как тяжелобольной пациент чувствует себя увереннее, если знает, что в соседнем доме живет его лечащий врач. У меня был номер телефона Ольги. К тому же я просто знал, где она живет. И знал, что она всегда поможет мне связаться с тобой.
– Что было потом?
– Аля сказала, что от трупа надо избавиться.
Он горько засмеялся, и было в этом смехе что-то уже истерическое.
– И где сейчас тело?
– Понятия не имею. Она сказала, что отвезет труп. И что вернется и все отмоет, а белье и матрац сожжет в саду. Она, знаешь, такая проворная, ловкая, сильная, она всегда все делает быстро и хорошо. Но я не мог предложить ей помочь перенести тело в машину, хотя оно явно было тяжелое. Я бы умер от ужаса. И тогда она все сделала сама. Говорю же – зверь!
– Ты сказал, она – монстр.
– Ну да. Я так и сказал. Потому что она сильная. Вероятно, как и все женщины.
– Что было потом?
– Она взяла чистую простыню, завернула в нее труп, вытащила, я бы даже сказал, выволокла его из дома прямо в гараж, подогнала туда свою машину, погрузила его и вывезла. Пока ее не было, я отмачивался в ванне. Но сколько бы я ни мылся, ни смывал с себя кровь… Вернее, не так. Крови на самом деле было не так уж и много, на подушке и на моем белье, внизу… Ну и на простыне, конечно. Но мне казалось, что я весь залит кровью. Этот соленый железистый запах преследует меня до сих пор!
– Постой… Так как ее зарезали? Где была рана? Если на подушке, то…
– Точно сказать не могу, видел только, что ее горло залито кровью…
– Так откуда же кровь внизу? На твоем белье?
– Не знаю, натекла… Хотя, может, были и еще раны на теле… Я же не видел.
– Твоя домработница потом вернулась?
– Думаю, что да. Она же обещала убраться. А мне надо было на работу. Я уехал.
– Значит, ты ее не видел больше, да?
– Получается, что да.
– Но она хотя бы отзвонилась?
– Да, разумеется. Разве я не сказал? Она сказала, что сделала все, как она выразилась,
