с видом курицы-несушки, сознающей неотвратимость и важность предстоящей ей миссии. Мне надо было успокоиться и подумать.
Первое получилось, а второе – не очень. Снести золотое яичко гениальной идеи не удалось. А так хотелось понять, у кого же это вырос на меня такой зуб? Не простой, не золотой, а смертельно ядовитый!
Логику майора я поняла: вероятно, киллер принял женщину, которая открыла ему дверь, за хозяйку дома. Почему? Да потому, что она была в темных очках! То есть мерзавец знал, что у меня нынче большая косметическая проблема с глазами и я постесняюсь показаться кому-то без окуляров. А еще он думал, что дома я одна как перст и, стало быть, двери открывать потащусь самолично…
Правильно, я тоже думала, что целую неделю просижу в квартире в гордом и упоительном одиночестве. Кто же мог предположить, что Ирка, у которой своих дел и забот полон рот, пожелает стать мне родной матерью? Никто. А кто мог пожелать мне, бедной, не здоровья и долгих лет жизни, а совсем наоборот?!
Битый час я честно вспоминала, кому и чем успела насолить в этой жизни, и в результате пришла к выводу, что убивать меня не за что. Нобелевскую премию за доброту и гуманизм мне вряд ли когда-нибудь выдадут, однако я все-таки не из тех мерзких личностей, которые поутру просыпаются с бодрящей мыслью «Что бы такого сделать плохого?», а вечером отходят ко сну, с удовольствием перебирая в уме смертные грехи, совершенные за день.
Обычно я очень даже милая особа, как правило, вызывающая у людей интерес и симпатию. Особенно если эти люди мужского пола…
Я не поленилась сходить в прихожую к большому зеркалу и еще раз убедилась: да, очень даже симпатичная! Фигурка – загляденье, а если еще праведные труды доктора Синельникова увенчаются ожидаемым результатом, то я буду и вовсе девочка-ромашечка!
И тут вдруг до меня дошло: ошибся Лазарчук! Ошибся! Не могли нас с Иркой перепутать, никак не могли! Подруга ведь на полголовы ниже и на сорок пять кило тяжелее! А в ее новые спортивные брюки олимпийской модели запросто поместятся две таких, как я, – по одной в каждую штанину!
«Точно!» – охотно согласился со мной внутренний голос.
Ему тоже очень сильно не нравилась гипотеза Лазарчука.
«Не мог же киллер не выяснить заранее, как выглядит его будущая жертва?»
Я немного подумала – мог или не мог? Убийцы – они ведь тоже разные бывают. Одно дело – педантичный и скрупулезный серийный маньяк, который загодя выбирает место преступления, ползая по разложенной на полу топографической карте местности с линейкой и циркулем, а для уточнения характеристики жертвы еженощно вдумчиво копается в ее мусорных пакетах. Другое дело – пьяный дядька с топором, способный снести башку ближнему своему спонтанно, из-за чепуховой обиды, которая бесследно развеется вместе с алкогольным угаром.
– Положим, это крайности, – сказала я внимательно слушающему меня отражению в зеркале. – Но мой-то киллер…
«Типун тебе на язык!» – быстро сказал внутренний голос.
Я живенько перекрестилась и учла поправку:
– Но Иркин-то киллер…
«Тоже
