так же внезапно, как и уходили, – пропылённые, обросшие щетиной.
Когда разведрота исчезала, Гвоздик начинал ждать. Часто приходил к их палаткам, чтобы узнать, не вернулись ли? Потом разведчики возвращалась, чумазые и уставшие. Чистили оружие.
Гвоздик вытягивал шею, ещё издали высматривая тонкое горбоносое лицо. Иногда видел его, иногда – нет. Подходил к ребятам: «Ну, пацаны, как дело прошло?» Они: «Нормально!» Или: «Хреново!» И добавляли: а Артём в оружейку пошел, или в баню, или еще куда-нибудь. Гвоздик находил его и неизменно спрашивал:
– Ну что, всё ещё куришь?
– Курю!
– Но ведь Минздрав-то предупреждает!..
– Ну и что? Просто хочу быть человеком. Ведь сказал же один учёный дядя: «Человек – существо двуногое, бескрылое и курящее».
– Ладно, тогда получи подарок из Африки, – Гвоздик протягивал ему пачку сигарет с фильтром, армейский дефицит. Сигареты бывали только советские или болгарские, но уж так повелось у них: подарок из Африки, да подарок из Африки…
Недалеко от землянок первой роты была древняя заброшенная каменоломня, – там солдаты брали мрамор на строительство бань, каптёрок и туалетов. Мрамор был белый, с зелёно-синими разводами. Иногда им удавалось уйти туда. Они устраивались среди облитых солнцем глыб, белых слепящих глыб. Больно было смотреть на искрящийся мрамор. Артём неторопливо перебирал струны, и скорее даже не пел, а просто читал стихи, – чужие и свои. А Гвоздик лежал на горячих камнях, покуривал бесплатную солдатскую сигаретку, и смотрел вниз, – на полк, на дорогу, на далёкие горы Гиндукуша. Говорят, там, – за самыми дальними горами, – уже Пакистан… Говорят, там кедры растут… А чуть в стороне, на западе – горы Искаполь, древние греки, кажется, их так назвали…
Там когда-то воевал Александр Македонский…
Гвоздик лежал на горячих сияющих камнях, смотрел на солнце сквозь белый мраморный осколок с синей изогнутой прожилкой.
– Эх, надо будет потом пожить на берегу какого-нибудь океана, а?
Артём отложил гитару, взял у него прозрачный осколок, поглядел сквозь морскую волну на солнце и согласился после армии пожить на берегу океана.
Разведчики часто выходили в рейды, слишком часто. Разведрота уходила, и Гвоздик каждый день узнавал, не вернулась ли? Потом шёл и ещё издалека видел чёрных ребят в выбеленных солнцем штормовках.
– Привет, пацаны, как дело прошло?
– Нормально, а Артём в палатке.
– Всё куришь? Но ведь Минздрав… Ну, тогда вот тебе подарок из Африки…
– Что-то ты давно ничего своего не пел.
– Не сочиняю, ни черта не получается почему-то… Высоцкий вот был отпетый забулдыга, а как писал! А я еще вроде не совсем отпетый, а – ни черта!
– Или я уже отпетый?..
– Ничего, Артём, ты еще выстрелишь бронебойной песней, так выстрелишь, что все барды в Союзе будут
