и «совета с совестью» могла запросто привести к смене решения на прямо противоположное. Возникающая от этого чехарда мнений могла продолжаться до того момента, пока воля императора не будет утверждена подписью «Николай».
Это решение и становилось окончательным. И, естественно (!) …верным! Ибо «что написано пером, того не вырубить топором» и «так Господу было угодно». Вдобавок при таком своеобразном процессе принятия решений: до кучи внутренняя неконфликтность Николая и инстинктивное желание сделать хорошо всем! Или хотя бы попытаться. Но с этим было сложновато под вопли и топанье ногами «дяди Володи» или «дяди Алеши».
Вадиму было от чего взвыть волком и схватиться за голову. До осознания того, что вся их высоко патриотичная миссия прогрессоров может лопнуть, как мыльный пузырь, в такой, с позволения сказать, занятной «системе координат», оставался буквально шаг. Давлением, логикой, страшилками и историческими примерами эту броню убежденности быстро проломить было почти невозможно. Николай парил в облаках между Богом и грешной русской землей, с не менее грешным народом, на ней живущим. И он искренне считал все свои решения одобренными свыше. А если в итоге что-то «получалось не очень», значит, на то была воля Божья…
И вдобавок, для понимания царского «потенциала пугливости»: государь отличался удивительной способностью напрочь игнорировать любую опасность, едва та отдалялась от порога его кабинета. Ведь «в будущем – все во власти Господа». Такой вот нюансик…
Во время подготовки к выходу на Дальний Восток двух черноморских броненосцев наступил час, когда Вадик, в очередной раз столкнувшись с упертостью царя, запаниковал и почти опустил руки. Но ощутив проблему женским чутьем или уяснив ясным, цепким умом, положение спасла сестра Николая. Его дорогая, обожаемая Оленька.
Оставшись после вечерних дебатов с братом с глазу на глаз, она выдала ему: «Ники! Разве ты не понял, что Миша и его друзья ниспосланы нам всем свыше, на помощь стране и народу? Нам! Всем русским людям. А не тебе одному, исключительно? Веришь в это? Значит, ты должен с пониманием и уважением относиться к тому, что тебе через них подсказывает Всевышний. И не о том ли говорил тебе преподобный отец Иоанн? Или ты в его пастырском слове сомневаешься?
Нет? Раз так, то каждое их предложение и просьба должны рассматриваться тобой как направленные к общему благу и пользе! В данном случае, с черноморцами, это тоже не тактические мелочи. Идет война, брат. Я хоть и женщина, но понимаю, что победа дается только напряжением всех возможных сил. Кроме того, разве на войне бывают мелочи? Нет. Вот и Миша, и те, кто пришел вместе с ним, это очень хорошо понимают. Так что причины их настойчивости вполне объяснимы.
Вспомни, как ты уверял всех нас, что ”макаки не посмеют”? И итогом этой твоей уверенности стала наша вполне очевидная неподготовленность к схватке с ними. А уж не тебе ли было знать все про их коварство и вероломство? Вспомни, каким
