Виктория.
– Да хватит уже! – рявкнула Екатерина, сминая листок с завтрашним меню. Душевные терзания метались в ней, и от этого неведения становлюсь только хуже. – Узнав правду, она не простит нас, Вика, – голос её дрожал.
– Это уже ей решать. Ясно только одно: чем дольше мы с этим тянем, тем хуже будет для всех нас.
Рита уткнулась в подушку и сжала её изо всех сил. Ещё чуть-чуть – и перья вырвались бы наружу. Она не понимала, почему родители так упрямы и всячески пытаются избежать разговора. И не догадывалась, насколько эта тайна изменит её жизнь и какой выбор в дальнейшем ей предстоит сделать.
В комнате стояла подозрительная тишина. Девушка и не заметила сразу, что теперь тут был полный порядок, всё вернулось в прежний вид. Вот только проказников глаза не наблюдали. Рита думала, что они опять вышли из комнаты и уже хотела пойти их искать, но вовремя вспомнила одно из своих же правил.
Они спрятались под кроватью и сидели не шевелясь.
– Выходите, тут только я, – поднимая края покрывала, сказала она.
– Мы слышали, как вы ругались.
Рита улыбнулась и сказала, что тётка, как обычно, пыталась покомандовать, вот она и не выдержала. Достав из шкафчика шкатулку, Рита стала подбирать нити в тон шерсти львёнка.
– Вот эти подходят ближе всего, – взяв бежевого цвета катушку, сказала она.
Рык одобрительно кивнул и лёг к ней той стороной, где был разрыв. Маргарита продела нить в игольное ушко, завязала маленький узелок и принялась накладывать шов.
У Люси и Рори скривились в ужасе лица. Впервые они видели такую процедуру. И только Фарни соблюдал невозмутимый вид. Он рассказал, как на фабрике, где его выпускали, работницы так же вручную пришивали к нему цветные заплатки. Он даже помнил, что чувствовал в тот момент, когда вытягивали нить: ему казалось, будто его щекочут.
– Почему ты злишься на родителей? – пропищала Рори, не отрывая взгляда от иглы. Рите было сложно рассказать им о том, что происходит у неё внутри. Хоть они и говорят, но всё же не живые, а значит, не смогут понять её до конца.
– Я злюсь на их тайны. Понимаете?
Рори кивнула и подошла чуть ближе. Она слушала Риту очень внимательно, вникая в каждое слово.
– Чего они боятся, не понимаю? Чем дольше они молчат…
– … тем больнее делают, – продолжила за неё черепашка.
Губы Маргариты расплылись в улыбке, она закончила последний стежок и, сделав петлю, затянула нить. Рык всё не мог наглядеться на себя в зеркало, уж больно ему нравился теперешний вид.
– Они любят тебя и просто хотят защитить. Родители всегда так делают. Пытаются уберечь от опасностей. Может, тебе и не нужно знать эти тайны? Ведь до этого тебя они не волновали.
Слова черепашки заставили Риту пересмотреть своё отношение к родным. Плюшевые игрушки указывали ей на то, о чём она забыла. Возможно, сокрытое и вправду могло причинить вред.
– И мы хотели поесть праздничный торт, – заявил
