прервал я свой внутренний монолог.
– Просто как-то раз зашла следом за тобой в подъезд и посмотрела.
– Оу, полагаю, это было ещё до нашего знакомства? Иначе я точно тебя заметил бы.
– Угу, – довольно промычала Макс.
– И как давно ты за мной следишь?
– С самого начала времён, не больше и не меньше, – заявила она и рассмеялась.
– Ну правда!
– О, смотри, морожка!!! – воскликнула Макс, показывая на ларёк с мороженым. – Угостишь меня?
– Да какое мороженое в такую погоду, Макс! И так холодрыга. Простудиться хочешь?
– Да ладно тебе! Мы всего по одной штучке. Или тебе жалко для меня? Так и скажи, жадина-говядина, что зажал. Так-то ты с друзьями обращаешься!
«Друзьями». Мир рухнул в одно мгновение. Да, в жизни Макс мне было уготовано место лишь во френдзоне. А на что я рассчитывал? Как будто я всерьёз мог думать, что мы станем с Макс парой.
– Ничего мне не жалко, – угрюмо ответил я. – Какое тебе хочется?
– Вот это голубое с бирюзовыми шариками в голубом рожке.
– Да это же химоза жуткая!
– Между прочим, в организме человека чего только нет вплоть до бора, ванадия и олова. И всё это надо пополнять!
– Призываешь питаться чипсами да газировкой?
– Ещё Парацельс говорил, что никакое вещество само по себе не является ядом. Ядовиты лишь определённые дозы того или иного вещества. Вот я чувствую, что в моём организме сейчас не хватает голубого мороженого. Если в ближайшее время не съем, мне будет очень-очень плохо. Возможно, даже умру.
Я подошёл к ларьку и постучал в закрытое окошко. Из-за стекла раздался голос:
– Всё, закрыто уже.
Я посмотрел на часы: было без двух минут девять. Потом посмотрел на Макс взглядом, дававшим понять: не успели – и развёл руками.
– Стопудово умру, – сказала Макс и стала изображать, что ей становится плохо: скорчила рожу, задёргалась всем телом.
– Ну пожалуйста, – взмолился я к продавщице, – тут девушка умрёт, если не поест мороженого.
После паузы окошко отворилось. Высунувшаяся из него продавщица посмотрела по сторонам и спросила:
– Ну и кому тут плохо?
– Вот ей, – кивнул я на Макс.
Продавщица посмотрела на неё, потом перевела на меня скептический взгляд и тихо протянула:
– Мда-а.
Я не оскорбился. Не важно, считала ли эта тётка меня недостойным такой девушки, как Макс, или она нашла нелепым дурачество Макс. Мнение продавщицы о нас и наших занятиях меня совершенно не волновало.
– Пожалуйста, одно вот такое голубое в рожке и один пломбир в стаканчике, – попросил я.
Рассчитавшись, я протянул Макс её рожок. Она засияла так, словно я ей кольцо с бриллиантами подарил, и с горящими глазами воскликнула:
