style="font-size:15px;"> – Потому, что такие беспардонные циники и тунеядцы рождаются раз в сто лет.
– Чем он занимался в Кузнецке?
– Насколько поняла из его трепа, официально числился механиком в какой-то липовой конторе. На самом же деле с бандой таких же трутней, как сам, прикрывал кого-то из крутых бизнесменов. Так мне кажется.
– Вам не угрожал?
– За что?..
– За то, что отвергали его ухаживания.
– Из осторожности я не козырилась перед Володькой. Конечно, он понимал, что пустой номер тянет, но обиды не высказывал. Надеялся соблазнить меня богатством. А я однажды уже была «богатой». Второй раз не хочу обжигаться.
– Имеете в виду неудачное замужество?
– Естественно.
– Почему не сложилась семейная жизнь?
Лиза смущенно потупилась:
– Зачем вам знать эту грязь…
– Поверьте, не из любопытства.
– Наверное, думаете, что мой бывший муж из ревности «замочил» Володьку?
– Разве это исключено?
– Стопроцентно. Вскоре после моего дезертирства с семейного фронта муженек скоропостижно отправился в мир иной.
– Умер?
– Киллеры из автомата Калашникова в упор расстреляли.
– За что?
– Слишком богатый был и хотел стать еще богаче.
– Вот как… – Бирюков помолчал. – Может, и Гусянова из-за богатства прикончили?
– Может быть. У крутых ребят кровавые разборки – заурядное дело. Через сорок дней ждите новый труп. Бандиты, обычно, мстят за убийство после сороковин.
– Откуда вам известны бандитские обычаи?
– Хотя и немного, но я пообщалась с бизнесменами. Наслышалась, какие ужасы творятся вокруг больших денег.
– Неужели Гусянов ни словом не обмолвился, зачем он вчера приехал в Раздольное?
Лиза неопределенно дернула плечиками:
– Наверное, за деньгами. Закарян весь вчерашний день занимался подготовкой юбилейного торжества, и, когда Гусянов заявился, его в таверне не было. Перед пьянкой Володька сказал мне: «Передай Хачи-ку, чтобы приготовил пятнадцать “лимонов” на мелкие расходы».
– Он вроде бы намеревался у вас заночевать…
– Кто бы ему это позволил?! – словно испугалась Лиза. – В деревне каждый шаг виден, как под микроскопом. Не скрою, напрашивался хам проводить до дому, но я популярным языком ему объяснила, что в провожатых не нуждаюсь. Сказала: «Сначала протрезвись».
– Куда же после этого Гусянов отправился?
– По-моему, в «Белый дом» своих предков.
– Вместе с другом?
– Нет. Друг остался возле таверны в машине дремать.
– Какая машина была?
– Старая
