пятками Рыжего, бросилась в погоню. За ней помчался Нинурта, следом его телохранители, другие военачальники, старавшиеся держаться поближе к племяннику туртана, и последним Набу-Эпир.
Женщина, в ответ на победное иаканье ослов, не смогла сдержать вопль – порыв преследуемых животных, сумевших вырваться на свободу, поднял в душе необоримый, не знакомый ранее восторг и жажду крови. Она бросила Рыжего во весь опор.
На плато начался стремительный гон, в котором каждый сражался сам за себя.
Опытные охотники утверждали – если онаграм не дать напиться, они вскоре выбьются из сил. Молодые ослы начали сдавать первыми, за ними замедлили бег и более крупные самцы. Нинурта увлекся преследованием крупного и поджарого осла. Попасть в него со спины Верного не было никакой возможности – тот ловко менял направление, то в одну сторону скакнет, то в другую. Наконец, отделившись от косяка, самец помчался к верхней кромке откосов, а старшая самка, за которой гналась Шами, неожиданно резко свернула в сторону буковой рощи. Шами и Нинурта разделились, каждый азартно преследовал свою добычу. Тот осел, за которым гнался начальник конницы – мускулистый, крепкий, с темной полосой на спине, – казалось, совсем выбился из сил и теперь спасался редкими скачками. Когда же Нинурта почти вплотную приблизился к нему и принялся оттягивать тетиву, осел вдруг неожиданно бросился на Верного. Жеребец едва успел отскочить в сторону. Онагр еще более злобно налетел на коня, успел укусить за шею. Нинурта никак не мог выбрать момент, чтобы пустить стрелу. Рассвирепевший осел продолжал наскакивать на жеребца. Нинурта несколько раз ударил скакуна пятками, потом разразился проклятьями. В этот момент Верный встал на дыбы, и начальник конницы полетел на землю.
Тут же вскочил, отыскал взглядом Шами. Женщина продолжала гнаться за косяком. Возглавлявшая косяк самка все дальше и дальше уводила его в лес, покрывавший предгорные холмы.
Нинурта всплеснул руками. Заметив группу скакавших поблизости всадников, он крикнул, указывая на удалявшуюся с опушки женщину:
– Остановите ее!
Скакавший впереди незнакомый бедуин поворотил вслед за Шами. За ним последовали еще четверо всадников. Нинурта с недоумением отметил, что таких воинов в его отряде вроде не было, но в следующий момент Верный вскочил на ноги и, к своему ужасу, Нинурта обнаружил, что его верный друг захромал. Тут еще одна несуразность бросилась в глаза начальнику конницы – вслед за странными чужаками проскакал не кто иной, как воин из охраны каравана, который следовал в Дамаск. Как же его звали?! Нинурта так и не смог вспомнить, проклял себя за забывчивость, за мнительность – сердце действительно вдруг забилось часто, беспокойно, – подозвал телохранителей.
Шаммурамат, увлеченная погоней, не заметила, как оторвалась от охотников, как потеряла из вида мужа. Она подгоняла и подгоняла Рыжего. Оказавшись в лесу, Шами быстро сообразила, почему
