каков вывод?
– Возможно, ты неправильно относишься к своему новому статусу. – Ротуэлл встал и с бокалом в руке принялся ходить по комнате. – Не мое дело читать лекции и давать наставления, но совет все же позволю себе дать: на твоем месте я бы съездил в этот… Как оно называется, запамятовал?
– Селсдон-Корт.
– Да, в Селсдон-Корт, – повторил Ротуэлл. – Звучит, кстати, впечатляюще.
– Да, впечатляюще до тошноты.
– Что ж, как бы то ни было, это твоя собственность и тебе, пожалуй, следует там побывать. А где он вообще, этот Селсдон-Корт?
– Примерно полдня пути в экипаже. – Гарет раздраженно повел плечом. – Но можно и другим путем: из Дептфорда по Кройдон-каналу.
– Полдня? – переспросил Ротуэлл. – Но это же совсем рядом. Поезжай, узнай, что и как, вырази соболезнования безутешной вдове – между прочим, это не мои слова, а твоей сестрицы.
– Допускаю, что герцогиня – бессердечная тварь, но убийца… – проворчал Гарет. – Это вряд ли. Даже обладая железной волей, она не стала бы рисковать своим положением в обществе.
– Ты хоть что-нибудь знаешь о ней?
– Помню, что гордая, даже надменная, но не жестокая – в отличие от мужа.
– Интересно, она богата?
– В этом нет сомнения. Уорнем был чертовски богат. Его семейство владело баснословным состоянием.
– И все же она тебя ждет? Может, хочет обсудить с тобой какие-то вопросы, касающиеся ее будущего? – предположил Ротуэлл.
Эта мысль поначалу не приходила Гарету в голову, и он позволил себе на мгновение дать волю фантазии: представил себе, как вышвыривает ее на мороз умирать от голода и холода или что-нибудь похуже, но не получил от этого никакого удовольствия. Да он и не способен на такую жестокость.
– О чем задумался? – поинтересовался Ротуэлл, но Гарет не ответил, потому что не мог решить.
За все время после изгнания из Селсдон-Корта у него ни разу не возникло желания вернуться туда. О, поначалу, как все дети, он по своей наивности мечтал о любви и заботе, доброте и взаимопонимании, о тепле домашнего очага. Но вместо этого его с головой бросили в адский котел, и его детские мечты, перекипев, превратились сначала в злость, а потом в настоящую мужскую ненависть. И теперь, когда он мог вернуться в Селсдон-Корт в новом качестве и стать господином для всех его обитателей, у него совершенно не было желания появляться там. В общем, он воспринял ситуацию как злую шутку судьбы.
Кашлянув, Ротуэлл вернул Гарета к действительности и заметил:
– Люк почти ничего не рассказывал о твоем прошлом: просто мимоходом сказал, что ты сирота из хорошей семьи, оказавшейся в трудном положении.
«Трудное положение». Это в характере Люка Невилла – ничему не придавать значения.
– Только благодаря счастливой случайности я попал на Барбадос, – сказал Гарет. – И, слава богу, встретил твоего брата.
– Да,
