организовали ночное застолье. Около двух часов ночи туда неожиданно ворвались человек десять партизан, расстреляли полупьяных офицеров, а затем, соединившись с основной группой вооружённых до зубов бойцов, кинулись поджигать деревянные казармы. Цель была одна – уничтожить основную часть белогвардейцев спящими, а тех, кто начнёт выбираться наружу, расстрелять в упор. Но произошла досадная накладка, которая позволила сохраниться большинству бойцов белой армии. Дневальный одной из дальних казарм вышел, незадолго до нападения, на двор, чтобы справить нужду. Пробыв на мартовском морозце минут десять, он в приподнятом настроении возвращался к себе. Уже будучи на пороге казармы, боец услышал беспорядочные выстрелы, а затем увидел снующую по территории гарнизона толпу людей с факелами. Не до конца ещё понимая ситуацию, боец вбежал во внутрь помещения, и на всякий случай заорал: «Подъём! Тревога!». Суматоха и неразбериха в темноте длилась минут пять, пока огненные языки пожара не охватили первую и вторую от штаба казармы. Мгновенно поняв в чём дело, и оценив своё положение, колчаковцы похватали в оружейной комнате винтовки и патроны и стали через двери и окна выскакивать на улицу, стреляя наугад во всё подозрительное. К этому времени горела уже третья казарма, вокруг которой стояли партизаны и прицельно палили из оружий по человеческим фигурам, показавшимся в свете пламени. Но вскоре они сами стали мишенями. Белогвардейцы, которые успели выбраться из своей западни, быстро самоорганизовались и оказались за их спинами. Партизаны вынуждены были развернуться, залечь в сугроб и принять кинжальный бой с хорошо обученными колчаковцами.
Казарму, в которой находились Василий и его товарищи, партизаны подожгли последней. Когда ничего не подозревающие служивые поняли, что на их воинское подразделение внезапно напали враги и их казарма уже пылает, страх на некоторое время привёл их в оцепенение. Первым пришёл в себя Степан. Оценив обстановку и понимая, что снаружи их ждут пули красных партизан, зычным голосом скомандовал: «Всем покинуть казарму!». Ловкий и сильный от природы Василий, не колеблясь больше ни секунды, разбежался, и выбив головой стёкла и переплёты рам, щучкой вылетел за пределы завалинки в сугроб. Не медля и не чувствуя боли разбитой головы, он резко поднялся на ноги и тут же отскочил от пылающей казармы подальше. Оказавшись в относительной безопасности, Губин-младший посмотрел налево и заметил стоящего недалеко от себя человека, который подняв винтовку, целился в вылезающего из окна очередного бойца, в котором Василий узнал Степана. Забыв об опасности, он в два прыжка оказался рядом с партизаном и не раздумывая, со всей силы, ударил его кулаком по голове. Партизан покачнулся и упал, успев машинально нажать спусковой крючок. Раздался выстрел, но пуля не дошла до цели, а взмыла над проваливающейся крышей горящей казармы. В это время пламя осветило лицо лежащего на снегу партизана. «Пироженко, ты опять на нашем пути оказался! Тебе чо, прошлого раза не хватило? Если бы не мы с Петром, тебя бы вместе
